Натянутая паутина. Том 2

И в ближайшие часы мне действительно было, насколько это возможно, удобно и безопасно, меня поили чаем, предлагали всякие излишества, все что угодно для дорогого гостя. Ингрийцам было достаточно моей видовой принадлежности, чтобы обходиться с незнакомцем без документов как с очень важной персоной до момента, когда выяснится обратное. Особенно их располагали признаки чистой крови: белые волосы и серебристый цвет глаз, хотя это и были линзы.

Наконец ингрийский посол вернулся, и ему сразу же доложили обо мне. Тан эл’Зирхан, несмотря на усталость, очень внимательно выслушал меня и сообщил, что ночь я проведу под этой гостеприимной крышей. Снаружи все еще было неспокойно, кто-то разнес в пыль посольство Винтеррейка, и в столице объявили военное положение.

– Ага, значит, вот теперь они решили его объявить… Благодарю, ваше сиятельное высокопревосходительство, за гостеприимство и за то, что не выспрашиваете о деликатных причинах, заставивших меня покинуть дом этой ночью.

– Пустое, – ответил посол. – Завтра я отправлю запрос вашему начальству, тан эл’Харэн, и, получив ответ, поступлю по ситуации. А теперь прошу меня простить, супруга ждет. Спокойной ночи.

В мерах предосторожности они ограничились тем, что поставили в конце моего коридора рослого следопыта[5], и только.

Спать я не хотел, а даже захоти – не смог бы, ведь где-то там, за ненадежными стенами был Дракон Времени. Мне не верилось, что она справилась с этим чудовищем. Кроме того, были и иные мысли, требовавшие внимания усталого разума. Например, я не понимал, что, черт подери, случилось с телом Адольфа Дорэ? Гипотеза имелась, но это была всего лишь догадка. А еще та битва над посольством: что за тварь из плоти и металла винтеррейкцы натравили на бога, что она смогла так основательно его задержать? В итоге этот задохлик, несомненно, проиграл, я уверен, но все же… Непонятно, неприятно, опасно. Чего еще мы не знаем о наших потенциальных врагах?

Продолжая перебирать в голове факты, словно усердный священник – четки, я смог погрузиться в медитативное состояние. Так и лежал, таращась в украшенный лепниной потолок, пока в темноте не раздался стук.

– Нижайше прошу простить, мой тан, за вами прислали стимер, – робко доложил человек в черно-желтой жилетке.

– Так рано?

– Да… это не ваши соотечественники. Его сиятельное превосходительство нашел время послать отчет перед сном, и вместе с ответом пришел транспорт.

– А кому, простите, он послал отчет?

– Своему сюзерену, разумеется. Если вы не против, мы отошлем вашу статую и сданные на хранение предметы в мескийское посольство, только, пожалуйста, умоляю, поспешите!

В его эмоциях стал преобладать ужас пополам с благоговением. Я счел за лучшее выполнить просьбу, хотя все это и не на шутку настораживало. Во всяком случае, злого умысла не ощущалось, а иных вариантов хозяева не предоставляли.

Провожать меня ингрийский посол вышел лично. Все стало понятно в одночасье, лишь стоило увидеть белоснежную «Camilla Regina», возле которой напротив главного входа стоял Бо Мучази.

– Прошу на борт, мой тан! Прокатимся по предрассветной росе!

– До рассвета еще далеко, господин Мучази, – заметил я, принимая приглашение.

За время поездки коалак не ответил ни на один мой вопрос. Он лишь сидел рядом на красной коже обивки, дрыгая короткими ножками, и мурлыкал какую-то песенку. Мне приходилось напоминать себе, насколько опасны эти существа и насколько обманчив их милый игрушечный образ.

В своем развитии коалаки остановились на стадии первобытно-общинного строя. На протяжении веков они обитали в эвкалиптовых лесах, строили маленькие уютные деревеньки, лазали по деревьям, ловили рыбу, плели смешные травяные юбки и вели беспощадные межклановые войны. О да, коалаки были кровожадными существами, которых, за исключением кратковременных сезонов спаривания, интересовала лишь война. Так и жили.

Первые столкновения тэнкрисов-завоевателей с коалаками убедили первых, что победить кровожадных древесных мишек можно лишь одним путем – вырубить эвкалиптовые леса. Поскольку этот подход всерьез даже не рассматривался, прагматичные таны прибегли к дипломатии, и в конце концов все крупные кланы коалаков признали новых хозяев Ингры своими сюзеренами. И на том все. Коалаки не платили налогов, не повиновались приказам и не принимали никаких обязательств, кроме тех, которых сами хотели. Зато феодалам, в свою очередь, не приходилось заботиться об аборигенах, и они, что намного важнее, не теряли лица.

Коалаков совершенно не интересовал мир за пределами их лесных угодий, и редкий юноша покидал родной стан, чтобы отправиться во внешние земли, но, как правило, быстро возвращался домой. Бо Мучази оказался редчайшим исключением.

– Чего смешного, мой тан? – спросил своим тонким голоском Бо, заметив, что я улыбаюсь.

– Ты ведь знаешь, кто я?

– Несравненный сказал, что вы – тан Бриан эл’Мориа.

– И я хотел бы знать, откуда ему стало это известно? Хм. Я улыбаюсь, Бо, потому что вспомнил, как мы с тобой познакомились.

Коалак моргнул, пошевелил пушистыми ушами и громко захихикал.