Натянутая паутина. Том 2

Онтис Бур был владельцем корпорации, которая носила его родовое имя: «Онтис». Самое крупное объединение промышленных мощностей в Мескии, заводы, угольные и рудные карьеры, обогатительные фабрики, горно-металлургические комбинаты, транспортные компании, учебные заведения для ковки кадров, инженерные бюро, школы и училища для детей работников, сотни тысяч рабочих мест, миллиардные обороты, все основные правительственные заказы от оборонной отрасли. И это лишь его организаторские таланты, а ведь Онтис являлся еще и инженером-изобретателем, владельцем полутора сотен патентов и просто очень талантливым человеком. Он давно доказал свою абсолютную надежность и имел доступ ко многим государственным тайнам, пользуясь правом задавать очень серьезные вопросы очень серьезным персонам. Я уважал его.

– Оружие вы делаете потому, что в нашем мире это всегда нужно. Новое поставим на вооружение, старое продадим инородцам. Что же касается войны, я нахожусь здесь, в частности, и для того, чтобы нивелировать ее вероятность. Вопреки всему.

В перерывах между залпами мы вели беседу. Фабрикант изучал образцы вооружения своим профессиональным взглядом, а я таким же взглядом изучал господ с соседних лож, военных, ученых и торговцев. Ингрийцы, гассельцы, винтеррейкцы, таленмаркцы, имезрийцы, раххиримы и многие другие вкушали изысканные закуски, запивая легким алкоголем, и нежились в прохладной тени.

Особая суета царила вокруг рассевшегося на посеребренном троне Зефира эл’Нариа, который закупал образцы ручного оружия и амуниции десятками тысяч экземпляров. Он уже приобрел около пяти сотен мескийских бронестимеров модели «Богомол» и бронетранспортеров-амфибий модели «Плавунец». Эти новенькие машины поступали на вооружение мескийской мотопехоты и элитных подразделений десанта, заменяя давно устаревшие «Скорпионы» и «Медведки», однако ограниченную партию выбросили на рынок по случаю выставки, и Ингра воспользовалась своими торговыми преференциями.

В гассельской ложе находилось целое скопище разумных существ разных видов, которые держались по стойке «смирно», окружая чулганских офицеров, вольготно расположившихся за столиками. Всегда считал государство, выстроенное этими никчемными существами, уродливой пародией на Мескию. Казалось бы, меж нашими мировоззрениями не такая большая разница, но именно это являлось корнем раздора. Чулганы претендовали на наше место в мире, наше исключительное право владеть и повелевать. В идеальном мире, который рисовало их воображение, тэнкрисов не существовало.

Последними, кто интересовал меня по-настоящему, были арбализейцы и винтеррейкцы. Солермо эл’Азарис лично присутствовал в своей ложе в окружении полосатых гвардейцев, и среди их рыжих шкур выделялась пара белых – коронер его величества вместе с сестрой. Мог ли хозяин этих земель хотя бы подозревать, как близко к нему находились мои агенты и что ими были те, кому он по недальновидности решил довериться?

Эрих фон Вультенбирдхе тоже присутствовал, да не один. Рядом с ним, положив ногу на ногу, восседал генерал фон Виндмарк. Военный тер монокль шелковым платком и что-то говорил… судя по движению губ, рассуждал о преимуществах перловой каши перед гороховым супом в рационе солдат. Великий кениг его особо не слушал, следя за огнем артиллерии, а я тем временем разглядывал их свиту. Пепельные драгуны интереса не вызывали, как и смирно сидевший с подветренной от великого кенига стороны шварцен-шатензихель. Однако рядом со столом стоял шкафообразный детина, тот самый, которого я пристрелил во время штурма посольства.

– Они их что, штампуют?

– Простите? – повернулся ко мне Бур, оглушенный очередным залпом.

– Я говорю: вместо того чтобы смотреть на АМ-5 снаружи, нам бы прокатиться внутри! Узнаем, как работает машина под рукой опытного офицера!

Фабрикант удивленно хмыкнул и полез в карман за портсигаром, но запоздало вспомнил, что бросил эту омерзительную привычку много лет назад. Его натура никак не могла до конца с этим смириться, но обожаемая Камилла Бур терпеть не могла сигаретного дыма, и фабрикант перековал себя.

Вдали показался, сверкая серебристо-серым кузовом, стимер представительского класса. Он проехал вдоль длинного ряда ангаров, то выплывая на солнце, то прячась в тени пришвартованных к башням дирижаблей, после чего подкатил к амфитеатру. И вот тут я заволновался – наружу вылез, шатаясь, некто в длиннополой серой шинели, опиравшийся на посох. Из-под капюшона, скрывавшего верхнюю часть лица, виднелись только безвольный подбородок и беззубый рот, а на пряжке ремня мои глаза смогли разглядеть надпись «47».

– Да не может быть…

Вслед за Сорок Седьмым стимер покинула длинноногая блондинка в широкополой шляпе, и вместе они отправились по ступеням вверх, к винтеррейкской ложе.

– Сейчас начнется интересное! – сообщил Бур.