Натянутая паутина. Том 2

– Слепые, глухие, немые, эти существа получили новые способы чувствовать, понимать и действовать. Они похожи на немощных калек, коими и являются физически, но магическая их мощь такова, что сверхволки могут истреблять тысячи врагов одним усилием воли, сводить с ума, испепелять, обращать в камень. Многие подопытные погибли в процессе, но до конца исследования дошли полсотни с лишним особей. «Überwolf» был признан удавшимся проектом, а для сохранения тайны его участников либо устранили, либо посадили под замок. Я спасся.

Тяжелое молчание прервал подавшийся вперед Адольф.

– Я ему врежу!

– Себастина.

– Гансик!

– Нет, дай я ему врежу! – рыкнул мой офицер, пытаясь вывернуться из успокаивающих объятий моей горничной.

– Скажите, эти ваши сверхволки обладали именами?

– Зачем? Только порядковыми номерами.

– Например, «сорок семь»?

– Один из лучших образцов. Крайне удачный получился.

– Чудовищно.

– Да! Но какая мощь! Сорок Седьмой вполне способен разорвать на куски АМ-5, вы уж поверьте! Конечно, для этого ему придется поднатужиться, предохранители в черепе могут перегореть, и тогда взрыв будет виден даже с луны, однако это приемлемый риск.

Трудно было бы описать эмоции тех, кто находился рядом и тоже слушал рассказ Штейнера. Все они являлись опытными бойцами, не склонными к лирике или особым душевным мукам, однако беззаботность ученого во многих родила желание его задушить. Хотя Адольф все еще склонялся к рукоприкладству.

– Как же вы спаслись?

– Благодаря своей голове, мой тан, и братской любви! – радостно сообщил он. – Работая над основным проектом, я инициировал начало нескольких побочных. Видели когда-нибудь шварцен-шатензихеля? Я создал! Эти химеры только выглядят как собаки, но их интеллект, их мощь, их верность присущи далеко не всем прямоходящим! Но спасли меня не генномодифицированные псы, а генномодифицированный человек. Гансик, покажи грудь.

Серолицый расстегнул грязную безрукавку, которую носил на голое тело, и продемонстрировал широкую грудь, пересеченную бессчетными глубокими шрамами, снабженную металлическими скобами и заклепками. Стали видны головки двух болтов, торчавших по сторонам от основания шеи; в левой половине груди помигивала зелеными огоньками некая медная блямба, а на самой середине, искаженная старыми шрамами и швами, еще читалась вытатуированная надпись: «Eisenhans-0»[16].

Прочитав надпись, я невольно вспомнил о своем кузене Ганцаросе. Интересно, как бы он воспринял это совпадение?

– Ганс Штейнер – мой младший брат, родился с кистой в мозгу, и, когда замедление в развитии было замечено, оказалось слишком поздно. Маг-целитель удалил нарост, однако братик стал почти полным идиотом. Работая в проекте «Сверхволк», я предложил руководству начать побочный проект для создания особого солдата, сильного, послушного и бесстрашного. Первым подопытным стал Гансик. Я смог увеличить его интеллект до более приемлемых показателей и укрепить тело. Благо он от природы был огромным и выносливым безмозглым созданием. Потом из его материала были созданы и другие солдаты, проект «Железный Ганс» расцвел, и, начиная с седьмого образца, их пустили в массовое производство. Когда же нас решили посадить в клетки, Гансик помог мне бежать и в последующие годы тщательно оберегал от убийц и прочих преследователей. Конечно, он порядком поизносился, так что мне пришлось укреплять конструкцию, изобретать бальзамы, заменять кости металлом, но он все еще работоспособен.

– Ты сделал из своего брата… это? – наконец выдавил Адольф.

– Да, – просто ответил Штейнер.

– Ага… Я все-таки ему врежу! Я должен!..

– Сколько у Винтеррейка таких солдат на данный момент? – спросил я.

– Не могу знать точно, мой тан, – пожал ученый плечами. – Не думаю, что больше пятидесяти тысяч.

– Всего лишь?

– Да, увы. Производить их не так уж легко, а стареют они быстро. Пятнадцать лет – и могучий солдат превращается в развалину. Пятьдесят тысяч боеспособных единиц, еще сколько-то на комбинатах дозревания и в «яслях». Но даже эти пятьдесят тысяч под умелым руководством могут горы свернуть.

– Великого кенига Эриха охраняет один из таких. И еще Сорок Седьмой.

– Я знал, что вы неспроста о нем вспомнили! Не передать, какая гордость охватила меня, когда я узнал, что Сорок Седьмой не погиб в столкновении с сущностью, овладевшей Бернштейном! Конечно, сейчас она в не лучшей форме и не стала доводить дело до конца, однако любого другого ей ничего не стоило стереть в пыль за секунду!

Старший сержант Тигоран доложил, что в процессе исследования был обнаружен тюремный блок с затопленными камерами.

– Это мой зверинец, – широко улыбнулся Штейнер. – Большинство неудачных экземпляров я выпустил на волю, когда вы явились в гости.

– Чудовища.