Натянутая паутина. Том 2

– А? Четыре «Наместника» и десяток пассажирских. Они перевезли сюда несколько тысяч выживших матросов, только расположить их оказалось негде: город напичкан разумными до упора. Власти смогли предложить только Унгаратский бастион. Якобы после ремонта эта развалина стала более пригодна для жизни. Сначала я устроила в Адмиралтействе грандиозный скандал, но потом… постой, сладкий, если не ты, то кто послал эти дирижабли?

– Мир не без добрых разумных существ, но я узнаю, если хочешь. Хм, а те раненые, которых вчера перевезли на «Голоде», тоже определены в Унгаратский бастион?

– Да, – ответила она устало.

– Но ведь я забрал самых тяжелых, долго ли они проживут без необходимого ухода?

– О, не волнуйся, мой мягкосердечный муж, власти сработали быстро и превратили старую крепость в неплохой госпиталь. Там есть и оборудование, и персонал, и лекарства.

– Надо же.

– Да. Наверное, король боится обвинений в наплевательстве ото всех стран, чьи матросы оказались на его попечении.

– Хм. Для этого тэнкриса нет ничего святого, надеюсь, он хоть чего-то боится.

Говорил я через силу – присутствие Бели опьяняло, одновременно наполняя меня кипучей энергией и расслабляя до состояния полного бессилия. Именно это и было мне нужно вчера.

– Ты уже знаешь, кто это сделал? – спросила она. – На газетных страницах кроме истерии ничего нет, чиновники высокого ранга отмалчиваются, потому что ничего не знают, а политиканы ушатами льют друг на друга обвинения. Единственный, кто может знать правду, – это ты, не так ли?

– Да, я знаю, и можешь не сомневаться, когда я дотянусь до него… Обещаю.

– Это я и хотела услышать.

Умная жена решила не задавать лишних вопросов, а только прижалась ко мне, и некоторое время ее дыхание обжигало кожу. Пряный аромат волос дурманил, унося в мир грез, и даже среди стольких бед, окруживших нас, наполнял мое естество счастьем.

– Прости меня, Бриан.

– А? – очнулся я от сладкой полудремы. – За что?

– Я устроила тебе сцену и ушла в море, а потом ты пришел и спас нас. Клара рассказала… Богиня всевеликая, какой же дурой я себя чувствую!

– Бель, я люблю тебя больше, чем свет звезд, и это обстоятельство исключает любые обиды, а также прочую шелуху, которой смертные привыкли засорять свою жизнь. Позволь мне слушать твое сердцебиение до самых предрассветных сумерек, и этого будет достаточно для полного счастья. По крайней мере, сегодня.

Ей понадобилось много сил, чтобы не расплакаться, но в отместку Бельмере мою просьбу выполнять не стала. Спать в кабинете она считала делом вульгарным и хотела улечься в спальне, чтобы так и проваляться на шелковых простынях до самого утра. В моих объятиях, под моей защитой. Я покорно брел за ней по темным, почти не освещенным коридорам жилой части посольства, пока жена вдруг не остановилась.

– Ты слышишь это, Бри?

– Что именно?

– Какой дивный голос, – прошептала она, приближаясь к щели между неплотно закрытыми створками, через которую бил свет.

Стряхнув наваждение, я прислушался к своим ощущениям и увидел за преградой два источника эмоций, два сгустка прекрасной сияющей любви. Этой эмоции не спутать ни с чем, ведь она столь редка в своем наичистейшем виде. Прислушавшись же, я разобрал журчание дивного женского голоса, тонкого, мягкого и нежного. Он показался знакомым, а через несколько секунд я с тревогой осознал, что мы стояли перед входом в посольскую библиотеку. Она совсем вылетела у меня из головы!

Бельмере, уже некоторое время глядевшая внутрь, прижимала руки ко рту; я услышал тихий всхлип, и наконец она заплакала.

– Это прекрасно, Бри, это то, что мне было нужно сегодня, то, что спасло этот поганый день! – прошептала жена, оборачиваясь и утыкаясь лицом в мою грудь.

Она была воистину счастлива, но я, заглядывая внутрь, с ужасом осознавал увиденное. В библиотеке, подле широкой софы, прямо на полу сидел Инчиваль. Лицо моего друга излучало тихое блаженство, глаза были закрыты, губы улыбались, а та душевная рана, всего несколько часов назад причинявшая ему смертельные муки, медленно затягивалась. Он исцелялся. На софе же, тихо напевая старую тэнкрисскую колыбельную и гладя голову Инча своей тонкой фарфоровой ручкой, сидела Луанар эл’Азарис. Их сердца были соединены в любовном резонансе – два тэнкриса, предназначенных друг другу волей самой Силаны, встретились. И пока Бель плакала от радости за чужое счастье, я думал о том, что мой лучший друг вновь оказался на пороге верной гибели. На приданое женщины, без которой он теперь больше не сможет жить, претендовали два самых могущественных тэнкриса в мире – будущий Император и действительный феодал.

Тридцать восьмой день от начала расследования

Невзирая на непогоду, разорвавшаяся информационная бомба заставила несколько тысяч зевак явиться на площадь Святой Луны в назначенный час. Керубимы, получившие распоряжения от Форхафа, старательно оттесняли эту толпу и от центра самой площади, и от стен дворца. Стоял великий гвалт.