Натиск на Закат

Начал собирать вещи. Когда-то у отца имелся «тревожный чемоданчик». У меня наготове тревожный «back-pack», а по-русски «рюкзак». Уложил дополнительно то, что мне будет необходимо, и то, что дорого, иначе говоря, несколько фотографий моих родителей. Не мог представить их мёртвыми, потому что видел их только живыми. Мама была второй женой отца; с первой он расстался ещё в пятидесятых. А я, единственный сын, оказался поздним ребёнком. И надо бы восполнить то, что не успел отец, да вот — постоянно что-то удерживает меня в рядах холостяков.

Возможно, нечаянный стук дверцы шкафа или мои движения разбудили Машу, и она позвала меня. Приоткрыв дверь её комнаты, я сказал:

— Надо вставать, Маша.

— Мне показалось, что кто-то звонил. Точно, кто-то звонил долго и настойчиво, но у меня просто не было сил встать и открыть дверь.

— Странно, кто бы это мог быть? — ответил я.

В самом деле, странно. Вряд ли бандиты. У них, как в армии, утренний развод. Да'с, человек всегда способен найти утешительную мысль. Тем не менее, столь ранний утренний звонок в моё отсутствие мне был не понятен. Мобильник я всегда отключаю на ночь с тех пор, как мои работодатели звякнули мне раза два в ночное время из Штатов. Работы следует сбрасывать по электронной почте, а не звонить по ночам. Ныне мобильник был отключён, и никто до меня не пытался дозваниваться. Это-то ясно: зачем раньше срока пугать дичь?!

— Вставай, Маша! Я на тебя оформил доверенность. Как хозяйка, будешь платить за квартиру. Все бумаги для этого на кухне, рядом с твоей сумочкой. К сожалению, мы оба должны сейчас уехать. Деньги тебе перечислил, тебе их на год хватит.

Маша подозрительно всматривалась в мои невинные глаза. Она не стала меня укорять, но молвила:

— Говорила ведь вчера, что над нами довлеет чьё-то проклятие.

— Ах, Маша! Люди сами себя заводят в дебри таких обстоятельств, из которых только одно спасение… И я завёл себя в дебри, и мне надо скрыться на время. Не будем спорить, просто играю тебе подъём, как в армии. Время пошло! Я тебя прямо до твоего дома довезу.

Пока Маша умывалась, достал отцовский ТТ и сбрую для скрытого ношения. Одел пиджак, плащ бросил на рюкзак. Маша вышла из ванной, и в этот момент раздался звонок в дверь. Соседи не стали бы звонить так долго. По спине пробежал холодок. Указав Маше на спальню, вытащил пистолет и подошёл глянуть в дверной глазок.

— Открывай, старина. Это я, Сашка. Не забыл, надеюсь, наш спортлагерь?

Визуальная проверка подтвердила явление пропавшего народу, и я открыл дверь.

Сашка поставил тяжёлую и объёмистую сумку на пол, бросил на неё плащ, и мы обнялись. Он разительно изменился. Обритая голова с седельцом Ю la запорожец выдавала его, по моему разумению, модное увлечение, характерное в среде молодых ребят, но сам-то он ведь не молод! По фасу видно: истрёпан жизнью. Моего друга впору можно называть «Старым». Впопыхах я сунул ТТ в карман, а Сашка, узрев его, спросил:

— Знаешь, значит, что тебя пасут?

— От тебя первого слышу об этом.

— Начали серьёзную охоту. Напротив дома, в сквере, двое ждали твоего возвращения. Ты куда-то уезжал на машине. Они увидели: дверь на балкон открыта, значит, вернёшься. Хотели проникнуть через балкон и встретить тебя в квартире. Могли бы. Пришлось их попытать и выспросить. Дали адресок босса. Практически рядом. Доехал на их машине до Депутатской, что на вашем Крестовском. Там, в особняке, зачистил всех. Кое-что прихватил за труды и риск. Судя по всему, их цепочка гораздо длиннее. Есть такие, которых невозможно достать.

— Ты такой крутой?

— Намного круче, чем ты себе представляешь.

Из спальни появилась Маша, пролепетала «Здрасте», и в ответ на её приветствие вместе с книксеном Сашка широко улыбнулся.

— Твоя племянница, полагаю?.. Учитесь? Работаете?

— Окончила экономический.

— А ведь нехорошо вплетать племянницу в жуткую ситуацию, — Сашка укоризненно посмотрел на меня.

— Обо всём догадался лишь сегодня утром. Уже после приезда Маши узнал, что моего приятеля убили, — голос мой звучал глухо: много непонятного было в новом облике и речах Александра, чересчур много, включая его странную униформу. — Вижу, Сашка, ты в органах работаешь?

— Да, парочка! Маша и медведь. Медведь очень догадливый. Я тебе опосля расскажу. Сейчас я Машу провожу на вокзал, потом вернусь за тобой. От моего предложения, думаю, ты не откажешься. Прощайся с Машей. Твой дядя, Мария, уедет со мной надолго, а может быть, навсегда.

Маша всхлипнула, изобразила «чмок» на моей щеке. Я напомнил ей о платежах за квартиру. И мы присели на дорожку.

Сашка достал несколько пачек зелёных в банковской упаковке и, затолкав деньги в дорожную сумку моей племянницы, сказал ей:

— В качестве компенсации за дядю. Чтоб не поминала лихом.

Проводив с балкона взглядом отъезжающее такси, вернулся в гостиную и хотел было… Какая разница, что я хотел?! Как током пронзило: «Он же из этих! Сыграл на доверии! И ведь внушил, зараза! А я безвольный лох!»