Натюрморт

Позавчера, поздно вечером, весь дружный коллектив базы, исключая директора, смотрел фильм по телевизору. Фильм был бесцветный, безвкусный, бестолковый, но беспокойный – кто-то суетился и пытался от кого-то с экрана сбежать. Все четверо зрителей сидели на одной скамье – зеленой, с железными некрашеными лапками. Инструкторша Машка сидела рядом с Гришей, и Гриша не замечал ее до тех пор, пока она не придвинулась и не коснулась теплым бедром. Гриша не отодвинулся и продолжал смотреть, но экран ушел из фокуса. Бедро придвинулось плотнее. Если она подаст мне еще и коленку, – подумал Гриша, – то я приглашу ее сегодня на пляж и там что-нибудь будет. «Что-нибудь» – это самый точный термин, который Гриша мог применить к событиям ближайшего будущего: до сих пор самое глубокое его отношение с женщиной состояло в прикосновении к бедру одноклассницы, год назад. Одноклассница даже не сказала, а только посмотрела так, что на целый год отбила охоту к кому-нибудь притрагиваться. Впрочем, Грише было всего семнадцать с половиной, и он уже составил план: к восемнадцати соблазнить трех женщин, разбить их сердца, найти верную подругу жизни и взять с нее клятву верности. Подруга будет ждать его мужественного возвращения из войск, потом он заработает кучу денег, женится, создаст одного ребенка, уедет за границу, там сделает что-нибудь особенное и еще одного ребенка, любимого, найдет себе вторую женщину и откроет магазин. План был довольно конкретен, и Машка годилась, как первая из трех, намеченных к соблазнению. Машка подала не коленку, а плечо, и Гриша продолжал сидеть в нерешительности – такого оборота судьбы он не планировал.

Телевизор в тот вечер звучал достаточно мощно, и Машка стала задавать разные вопросы, на ушко, как это всегда делают женщины, наметившие себе возможного сердечного друга: вопросы были о прошлом Гриши, о его семье, о его увлечениях и, конечно, о его девушках. Отвечая, Гриша увеличил количество своих девушек на две условных единицы и получилось так, что у него целых две девушки. "Как же так? – сказала Машка и вроде бы обиделась, из солидарности со всем женским полом, – они же наверное, тебя любят?" "Само собой", – ответил Гриша и сделал гордое выражение, которое обычно означает, что мальчику стыдно. Интересно, что бесстыдники гордого выражения делать не умеют. Губы дышали в самое ухо – тепло и влажно. Когда фильм окончился, Машка сказала, так же тепло и влажно, что хочет погулять, и предложила пройтись к пляжу. Гриша с тревожной радостью согласился и побрел, цепляясь ногами в пахучих травах. На пляже, у щита с надписью "купаться запрещено", Машка вдруг остановилась и сказала, какая хорошая ночь. Точно, хорошая, ответил Гриша и отступил к щиту, и увяз в песке пятками, и почувствовал, что дальше отступать некуда. "Просто необыкновенная ночь", – сказала Машка совершенно будничным голосом, прижала его к щиту и стала хрипло целовать, и по ее лицу текли слезы, а сердце ее бойко стучало и было легко ощутимо даже сквозь значительный слой плоти. Гриша сказал: "Не надо, пожалуйста!", – вырвался и убежал. На следующий день Машка улыбнулась и поздоровалась и вела себя так, будто ничего не случилось. С тех самых пор Гриша ее и не любил.

А на самом деле ее звали Мариной Григорьевной.

– Мне сказали, мне нужно здесь зарегистрироваться, – услышал он голос и поднял глаза.

Перед ним стоял светло-рыжий мужчина с интеллигентной бородкой, в очках и с умным взглядом. Мужчине было за сорок, но насколько за сорок, Гриша не мог определить – все возрасты за сорок были для него тем же, чем для очень древних греков была Киммерия – страной без пейзажа, где всегда холодно и никогда не восходит солнце.

– Да, пожалуйста, заполните карточку, – сказал Гриша и подвинул плотный листок. – Вон там ваша группа. Как раз проводят инструктаж. Ваш инструктор Марина Григорьевна.

– Женщина? – удивился человек в очках.

– Если не нравится женщина, то мужчина будет через три дня.

– Ну почему же, мне даже очень приятно.

– Скажу вам по секрету, – сказал Гриша, – вы с ней поосторожней приятничайте. Она с каждым туристом готова переспать. А СПИД ведь не спит.

– Тогда почему вы ее держите? – удивился мужчина.

– Ну это же не от меня зависит.

– Вы всех так предупреждаете?

Сегодня Гриша предупредил уже троих – это была его маленькая мужская месть.