Натюрморт из Кардингтон-кресент

Увы, в следующую секунду его парализовал ужас. Он буквально окаменел. Вспомнив секреты этих лабиринтов, Питт застыл на ступеньке, как статуя, а затем нарочно отпустил поручень и рухнул на пол, больно ударившись при этом спиной. Через секунду, прорезав воздух там, где еще пару мгновений назад была его голова, вниз с грохотом обрушился утыканный шипами люк, вслед за чем раздался взрыв омерзительного хохота.

Превозмогая боль, Томас поднялся на ноги и, поднявшись по ступенькам, просунул руку между шипами и откинул люк. Еще мгновение — и он уже был на чердаке, всего лишь в ярде от того места, где затаилась Кларабелла Мейпс. Прежде чем она поняла, что происходит, он со всей силы врезал ей кулаком, вложив в этот удар всю свою злость, весь свой гнев, всю свою боль и скорбь по тем невинным душам, кого это чудовище отправило на тот свет. Кларабелла Мейпс тяжело опустилась на грязный пол. Питт не слишком переживал по поводу того, что погоня затянулась и, что еще хуже, начальство, возможно, взгреет его за то, что он сломал ей челюсть. Главное, он настиг Кларабеллу Мейпс и потому имел полное право гордиться собой.

Глава 13

Питт вернулся в Кардингтон-кресент на следующее утро ближе к полудню. Эйфория по поводу поимки Кларабеллы Мейпс прошла, и в теплом, неярком свете начинающегося нового дня он вспомнил, что, собственно, хотел выяснить на Тортес-лейн: зачем этот адрес понадобился Сибилле Марч. Но этого Томас так пока и не узнал. И сколько ни допрашивай Кларабеллу Мейпс, ничего нового из нее не вытащить. К тому же ни одна из девочек не видела никакой дамы, даже отдаленно похожей на Сибиллу Марч.

Швейцар впустил его в дом, и Питт попросил послать за Шарлоттой. А пока ему было разрешено подождать в утренней гостиной. Внутри было сумрачно и душно, шторы наполовину задернуты, картины задрапированы черным. Черный креп виднелся во всех углах, чем-то напоминая паутину, на которую налипла сажа.

Вскоре в гостиную вошла Шарлотта, одетая в шикарное платье цвета лаванды. Впрочем, уже в следующий миг до Питта дошло, что это платье тетушки Веспасии, слегка подогнанное по фигуре. Шарлотта, даже в трауре, никогда не одевалась в черное.

Она была бледна, под глазами залегли темные круги. Однако стоило ей увидеть его, как ее лицо тотчас озарилось счастливой улыбкой, чему Питт несказанно обрадовался. Потому что там, где Шарлотта, там и его дом, независимо от того, где они находились.

— Томас, как я рада, что ты вернулся! — воскликнула она. — Потому что здесь стало просто невыносимо. Мы все смотрим друг на друга, а в себе держим дурные мысли, и когда хотим что-то сказать, не находим нужных слов.

Произнеся это, Шарлотта повернулась и, закрыв за собой дверь, прижалась к ней спиной. Она стояла перед Питтом, нервно кусая губы и сжав руки в кулаки, как будто собиралась с мужеством.

— Это не Тэсси, — сказала она наконец, в упор глядя на мужа. — Я выяснила, чем Тэсси занимается по ночам. Куда ходит и почему возвращается, забрызганная кровью.

Питт ощутил, как в нем нарастает обжигающая волна ярости. Или это все-таки был страх? Причем страх не только за нее, но и за себя, страх потерять все, что ему было дорого, — глубокое, теплое чувство защищенности, которое, в свою очередь, поддерживало все остальные помыслы и стремления. Все его мужество.

— Что ты сказала? — вырвалось у него.

Шарлотта поморщилась и закрыла глаза.

— Только не кричи, Томас.

Тогда он шагнул к ней и, взяв за локоть, оттащил от двери на середину комнату и развернул к себе лицом. Томас прекрасно знал, что делает ей больно.

— Что ты сказала? — Он вновь сорвался на крик.

Одно то, что, войдя в комнату, она, вместо того чтобы броситься ему на шею и поцеловать, осталась стоять у двери, что не ответила криком на крик, означало, что она чувствует за собой вину.

— Ты шла за ней следом! — бросил он ей в лицо обвинение.

Глаза ее тотчас широко раскрылись, но он не увидел в них раскаяния.

— Мне нужно было выяснить, куда она идет, — пояснила Шарлотта. — К тому же я оказалась совершенно права — Тэсси помогает при родах! Многие бедные женщины, особенно незамужние, не могут позволить себе повитуху. Именно поэтому так много этих несчастных умирает при родах. Томас, то, что делает Тэсси, — это просто прекрасно, и люди ее любят.

Увы, Питта она не убедила. Он был зол на нее за то, что она рисковала собой лишь затем, чтобы снять с Тэсси жуткие подозрения, в том числе и его собственные.

— То есть ты одна среди ночи шла за ней в какой-то бедный дом? — прикрикнул он на Шарлотту, даже не заметив, что трясет ее. — Знаешь, кто ты после этого? Ты безмозглая идиотка! Она могла завести тебя куда угодно! Что, если бы женщина, чьи останки мы нашли в Блумсбери, была на ее совести? Ты подумала о том, что могла стать ее следующей жертвой?