Натюрморт из Кардингтон-кресент

Шарлотта нашла его в мастерской за пологом лилий и плюща. Уильям стоял с угловатой грацией человека, который принимает удобную для него позу, полагая, что его никто не видит. В его позе не было никакой претенциозности. Он слегка наклонил голову, отвел локти в стороны и широко расставил ноги. Верхнее окно было открыто, и ветер шептал в листьях растений, напоминая звук далекой морской волны, лениво шевелящей гальку. Уильям не заметил приближения Шарлотты, и она заговорила, уже практически стоя рядом с ним. Ей было неприятно вторгаться в уединение живописца, но после беседы с Сибиллой она еще больше ощутила ту опасность, которая угрожает Эмили, и решила окончательно отбросить всякую щепетильность. С точки зрения любого беспристрастного наблюдателя, именно Эмили больше всего подходит на роль убийцы. Только ей одной было известно о якобы возникшей между Джорджем и Сибиллой ссоре, все остальные видели лишь его увлечение женой Уильяма и, с другой стороны, благосклонное внимание Эмили к ухаживаниям Джека Рэдли. У остальных членов семьи столь весомого мотива для убийства явно не было.

— Добрый день, мистер Марч, — произнесла Шарлотта с наигранной веселостью. Самой себе она казалась дурочкой и немного вульгарной особой.

Уильям вздрогнул, рука с кистью непроизвольно дернулась. Однако Шарлотта выбрала тот момент, когда его рука находилась далеко от холста. Он обернулся и холодно взглянул на нее. Его глубоко посаженные глаза под рыжими бровями были удивительного темно-серого цвета.

— Добрый день, миссис Питт. Вы заблудились?

Его слова прозвучали почти грубо. Он страшно не любил, когда его отвлекали от работы, но еще больше ему была неприятна необходимость вести бессмысленный разговор с малознакомой женщиной.

Шарлотта поняла, что водить его за нос бесполезно.

— Нет, я пришла сюда намеренно, потому что хотела с вами побеседовать. Я понимаю, что помешала вам. Простите.

Уильям был удивлен ее прямотой. Он явно ожидал каких-то глупых оправданий.

Он продолжал стоять, подняв кисть, на его лице была написана полнейшая сосредоточенность.

— В самом деле?

Шарлотта взглянула мимо него на картину. Та оказалась гораздо интереснее, чем она предполагала. В листьях было умело передано движение, а за ярким солнцем ощущалось присутствие холода, пронизывающего ветра, обжигающего кожу, чувство одиночества и боли. Пейзаж изображал внезапное возвращение уже закончившейся зимы с неожиданным морозом, убивающим все, что только начало пробуждаться к жизни, и одновременно первые заметные признаки весны.

— Картина замечательная! — воскликнула Шарлотта с неподдельным восторгом. Она понимала, что картина слишком хороша для тех коллекционеров, в представлении которых произведение искусства есть лишь доказательство их богатства и которые слепы к истинным проявлениям таланта. — Вам следует обязательно представить ее на выставке перед тем, как кому-то передавать. В ней так остро чувствуется безжалостная сила природы и в то же время ее красота…

Уильям вздрогнул, как будто его ударили.

— То же самое говорила и Эмили. — В его голосе не было особых эмоций, он как будто беседовал сам с собой, не замечая Шарлотты. — Бедняжка Эмили.

— Вы хорошо знали Джорджа?

Шарлотта сразу ринулась в атаку, внимательно наблюдая за выражением глаз Уильяма и движением его тонко очерченных губ. Но не заметила никаких перемен, лишь все ту же бесконечную грусть.

— Нет, — почти равнодушно ответил художник. — Он был моим кузеном, поэтому время от времени мы встречались, но я не могу сказать, что знал его. — На губах Уильяма появилась едва заметная улыбка. — У нас было мало общих интересов, но это вовсе не означает, что я его не любил. Напротив, я находил его весьма приятным. Он был милый и добродушный человек.

— Эмили полагает, что он был влюблен в миссис Марч.

Шарлотта была с ним откровеннее, чем могла бы быть с кем-то другим. Он производил впечатление достаточно разумного и проницательного человека, и у нее не возникало опасений, что он неправильно ее поймет.

Уильям не отводил глаз от картины.

— Влюблен? — Создавалось впечатление, что он внимательно обдумывает это слово. — Думаю, что слово «влюблен» может подойти не хуже других, им ведь можно назвать все что угодно. Для него это было дерзким приключением, столкновением с чем-то непривычным и свежим. Сибилла — очень интересный человек, в ней много неожиданного. — Он принялся стирать краску с кисти, не глядя на Шарлотту. — Но он мгновенно забыл бы ее, стоило ему отсюда уехать. Эмили — умная женщина, она умеет ждать. Джордж был просто большим ребенком.

Шарлотта знала Джорджа семь лет; то, что сказал о нем Уильям, было точной его характеристикой, и она это понимала.

— Но кто-то тем не менее его убил, — заметила она.

Уильям застыл на мгновение.