Натюрморт из Кардингтон-кресент

— Позапрошлым вечером я обратила внимание на ее лицо. На какой-то миг на нем читалась такая ненависть, когда она повернулась к Юстасу, что я решила узнать у нее почему. Что ей о нем известно? Неужели она боялась, что он что-то замыслил? Шарлотта! Все они убеждены, что это я убила Джорджа! И сделают все для того, чтобы Томас был вынужден арестовать меня. Так что я должна выяснить, кто это сделал, и тем самым спасти себя.

Несколько секунд Шарлотта молчала, затем медленно поднялась с места.

— Я лучше пойду проверю, и если ты права, то разбужу тетю Веспасию. А еще нужно будет вновь вызвать полицию. — С этими словами она набросила на плечи шаль и завернулась в нее, едва слышно прошептав: — Бедный Уильям.

Шарлотта ушла, а Эмили осталась лежать, свернувшись в комок, в ногах кровати. Она попробовала думать, надеясь распознать в случившемся какую-нибудь закономерность, но, увы, наверное, еще рано. Ее всю трясло — не от холода, потому что воздух в комнате был теплым. Холод царил внутри ее, где также поселилась и тьма. Кем бы ни был убийца Джорджа, теперь этот человек убил Сибиллу, причем, вне всяких сомнений, потому, что та знала, кто он такой. Или она.

Интересно, это имеет какое-то отношение к Юстасу и Тэсси? Или только к Юстасу? Или же не к нему, а к Джеку Рэдли?

В следующий миг дверь открылась, и в комнату вошла Шарлотта. В сером утреннем свете, сочившемся в окно, ее лицо казалось бледным, как мел. Руки ее дрожали.

— Действительно мертва, — с трудом выдавила она. — Оставайся здесь и закрой за мной дверь. Я пойду разбужу тетю Веспасию.

— Погоди! — крикнула ей Эмили, вставая, и тотчас потеряла равновесие. Ноги ее были как ватные, колени подкашивались. — Я тоже с тобой. Я не хочу оставаться здесь одна. И тебя не пущу ходить по дому в одиночку.

Эмили вновь попыталась встать, и на этот раз тело послушалось ее. Не проронив ни слова, они с Шарлоттой плечом к плечу зашагали по коридору, еле слышно ступая по толстому ковру. Жардиньерка с папоротником, в высоту едва ли не с дерево, отбрасывала на обои тени, похожие на осьминогов.

Сестры одновременно постучали в дверь Веспасии и прислушались. Ответа не последовало. Тогда Шарлотта постучала вновь и на всякий случай повернула дверную ручку.

Дверь оказалась не заперта. Шарлотта распахнула ее, и они обе скользнули внутрь, после чего вновь закрыли за собой дверь.

— Тетя Веспасия! — позвала Шарлотта.

В этой комнате было темнее — наверное, потому, что шторы здесь были плотные. Но даже в полумраке они увидели кровать, а на подушке — голову тети Веспасии. Седые волосы были собраны в мягкий узел. Какая она все-таки старенькая, подумала Эмили.

— Тетя Веспасия, — еще раз окликнула ее Шарлотта.

Леди Камминг-Гульд открыла глаза. Тогда Шарлотта шагнула ближе к занавешенному окну, чтобы быть ближе к свету.

— Шарлотта? — Веспасия приподнялась в кровати. — В чем дело? Кто это с вами? Эмили? — в ее голосе послышались тревожные нотки. — Что случилось?

— Эмили кое-что вспомнила, а именно выражение на лице Сибиллы позавчера за ужином, — начала Шарлотта. — Она подумала, что если поймет, что это было, это ей кое-что объяснит. И она пошла, чтобы спросить Сибиллу.

— В такую рань? — Веспасия выпрямилась в кровати. — И как, это что-то ей объяснило? Скажи, Эмили, ты выяснила, что хотела? Что сказала тебе Сибилла?

Шарлотта закрыла глаза и сжала кулаки.

— Ничего. Она мертва. Задушена собственными волосами. Кто-то закрутил их вокруг столбика балдахина. Не знаю, может, она сделала это сама, а может, кто-то другой. Сказать точно не могу. Надо будет вызвать Томаса.

Все так же сидя в кровати, Веспасия внимательно слушала ее, не проронив ни слова. Шарлотта стояла ни жива ни мертва от страха, но затем Веспасия подняла руку и трижды дернула за шнурок колокольчика.

— Дайте мне мою шаль, — попросила она.

Шарлотта выполнила ее просьбу. Опершись на руку Шарлотты, которую та протянула ей для опоры, Веспасия неуклюже слезла с кровати.

— Нам стоит замкнуть дверь. Не хотелось бы никого впускать внутрь. И еще, я считаю, нужно поставить в известность Юстаса, — она сделала глубокий вдох. — И Уильяма. Как вы думаете, в такую рань Томас будет дома? Отлично. В таком случае поскорее напишите ему записку и отправьте лакея, чтобы тот привел его и констебля.

Неожиданно в дверь постучали. Все трое испуганно вздрогнули. Однако не успел кто-то из них откликнуться на стук, как дверь открылась сама и в комнату вошла растрепанная и испуганная Дигби. Увидев, что с Веспасией все в порядке, она успокоилась, и ее испуг сменился озабоченностью. Убрав с лица растрепанные волосы, она приготовилась рассердиться.

— Слушаю вас, мэм. Что-то случилось? — осторожно спросила служанка.

— Мне чаю, Дигби, — ответила Веспасия, изо всех сил стараясь сохранить чувство собственного достоинства. — Я бы хотела выпить немного чая. Принеси нам его на всех. И для себя тоже. И как только поставишь чайник на плиту, разбуди кого-нибудь из лакеев и вели, чтобы он вставал.

Дигби строго и вместе с тем удивленно посмотрела на хозяйку. И тогда та была вынуждена прояснить ситуацию.