Натюрморт на асфальте

Когда время уже близилось к вечеру, брюнет начал говорить Котовым ехать домой, как девушка предложила остаться в домике на ночь. Он совсем небольшой, но в то же время уютный. Конечно, странно оставаться ночевать в домике в деревне, в которую приезжаешь первый раз, но ведь все случается впервые. И жизнь не будет такой интересной, если прятаться все время в чехле и бояться, что что-то случится.

Миша стоял у окна в небольшой комнате, должно быть, чьей-то прошлой спальне. За окном стемнело, и жизнь в деревне ушла. Теперь можно было редко разглядеть теплый свет в одном из окошек домов или во дворе. Совсем не так, как в городе. В городе люди, словно тараканы, под вечер только начинают выползать со своих душный маленьких квартир.

– Что с тобой? – спрашивает Саша, опирается руками о подоконник, встав рядом с Мишей, и смотрит вместе с ним в окно.

– Не знаю, – отвечает он, вздохнув.

– Ты весь день какой-то отстраненный. Я понимаю, что спустя несколько дней лучше точно не станет, но меня это настораживает. Пообещай мне с этого момента рассказывать всё, что творится у тебя на душе.

– Я просто много думаю на счёт того, что будет дальше, – говорит Котов, приподняв уголок губ.

– Что будет? Никто этого не знает, Миш. Но всё точно будет хорошо.

Парень поджал губы. В его поле зрения потух последний огонёк в чьём-то окошке.

– Я обещаю тебе, – кивает Саша, зная, как важны подобные слова другу.

– И как же ты это сделаешь? – спросил он, повернув голову к парню.

– Скажу, что влюбился, – посмеялся брюнет, опуская голову.

Котов округлил глаза, похлопав ресницами.

– Что?..– переспросил он.

– Тогда, у больницы, я хотел сказать тебе об этом. Но ты меня не дослушал.

– Ох, прости. Я был на эмоциях…. Я не думал, что ты…

– Всё нормально, – Саша еле заметно улыбается, затем выпрямляется и прячет руки в карманы черных брюк, – Я не знаю, как сказать ей об этом.

Миша путается. Кажется, он подумал немного о другом.

– А…. Знаешь, думаю, что ничего не выйдет, если ты будешь молчать. Попытаться всегда стоит, даже если ты думаешь, что испортишь всё. Ведь обычно всё портят лишь недоговоренности и ложь.

– Должно быть, ты прав. А то веду себя как ребенок.

Мужчина улыбнулся так, как не улыбался давно, и ничего не объясняя, обнял друга.

– Всё детство мне говорили, что люди очень жестокие и не умеют чувствовать. Поэтому у меня не было друзей. А у других были, поэтому, в конечном счете, я решил, что со мной что-то не так.

Рыжий похлопал ресницами и обнял брюнета в ответ. Похоже, ему так же нужна поддержка. Вдруг тишину нарушила Даша, решившая проверить брата.

– Вы тоже видите огонь? – с улыбкой спросила она.

Саша испугался и резко отстранился от друга, оглядываясь по сторонам.

– Что? Какой ещё огонь? Тебе кажется, я не чувствую гари…

– Огонь, который зажегся, когда скрестились противоположности, – продолжила она с улыбкой, опираясь боком о дверной проход.

Мужчина изогнул бровь, переглядываясь с Мишей. А ведь этот огонь зажегся не сейчас, а некоторое время ранее, когда Котов начал становиться планктоном, а Саша обрел человечность.

Парень кашлянул и осторожно толкнул друга локтем, разворачиваясь к окну и опираясь локтями о старый подоконник. Сейчас, когда Саша отошел от него и вместе с сестрой ушел в другую комнату, пряча серые глаза, он многое понял. Он резко понял, что смысл всё время был рядом, и не стоило гнаться за другими людьми. Он не ошибался, когда решил, что его смысл – это любовь. Но ведь любовь бывает разная, верно?

Когда человек любит, он знает, чего ждать. Знает любимую песню, время года и мягкую игрушку, с которой человек спал в детстве. Он знает твой распорядок дня, твое настроение и реакцию на сегодняшнюю погоду. Он может поддержать. Простой улыбкой или прикосновением поднять настроение. Или сказать, что всё хорошо, и всё действительно станет хорошо. И такие люди всегда были рядом с Мишей. Те люди, которые сейчас пытаются признаться в симпатии друг другу в соседней комнате, а через год будут жить вместе. Потому что любят. Не тело, а душу, которая знает друг друга и всегда поймёт.

С той ночи прошло много времени. С деревьев уже начали опадать листья, но Миша шёл в больницу в одной клетчатой рубашке, цвета этих листьев и волос, которые золотом играли на солнце. На плече у него большой черный чехол от какого-то инструмента. Сегодня у него выходной, но дома совсем не сидится. Не потому, что в больнице что-то, что держит его, а потому, что у него есть одно маленькое дело.

Он здоровается с комендантом, лучисто улыбнувшись, и проходит к лестнице, вприпрыжку поднимаясь на третий этаж. Его весело встречают несколько детей в пижамах, хватают за руку и тянут на небольшой диванчик.

– Погодите, погодите, я упаду сейчас, – смеясь, говорит парень и садится на диван, осторожно открывая чехол. Дети резво рассаживаются рядом с Мишей, подпирая щеки ладошками. Он осторожно достает с чехла акустическую гитару и берет её в руки, собираясь с мыслями. Худые пальцы плавно пробегаются по аккордам, словно парень играет всю свою жизнь и начинает петь, от чего дети будто замирают:

Пока огонь горит -