Натюрморт с дятлом

В результате потасовки с охранниками Бернарда опять лишили права принимать посетителей. Более того, слухи об инциденте просочились в прессу. Если средства массовой информации были всего лишь слегка заинтригованы молодой и привлекательной принцессой, которая решила объединить незаслуженно забытых королевских особ в борьбе за охрану окружающей среды, то юная красавица королевских кровей, имевшая политическую (любовную?) связь с известным на весь мир террористом и бунтарем, вызывала их живейший интерес. Если на прошлой неделе телефон семейства Фюрстенберг-Баркалона с выгравированными на нем монаршими инициалами время от времени тренькал, то теперь он просто разрывался в безумном марафоне звонков, которые иногда заглушались громким стуком в дверь. Если бы не заросли ежевики, репортеры взяли бы королевский дворец осадой.

Постоянные срывы телетрансляций спортивных соревнований изрядно досаждали Максу, а у Тилли и ее чихуахуа на нервной почве случился понос. Бедный Чак чуть не съехал с катушек, пытаясь зафиксировать все телефонные звонки и заснять на мини-камеру всех визитеров, в основном журналистов, которые толпились у дверей. Хулиетта вела хозяйство по-прежнему гладко и следила за всем, как и раньше, но пристрастилась нюхать кокаин в таких количествах, что подчас ее нервная система гудела в такт телефонным звонкам.

Ли-Шери, как ни странно, единственная из всего семейства сохраняла спокойствие. Отчасти это было вызвано любовью, которая обволакивала ее, как выстеленная шелком лихорадка, но во многом ее состояние объяснялось тем, что в среду нежданно-негаданно, с опозданием на две недели, запыхавшись, но ничуть не смутившись, без каких бы то ни было объяснений или извинений к принцессе пришли месячные. Они нагрянули к Ли-Шери без стука и предупреждения, просунули свою огненно-красную голову к ней в дверь и гостили у принцессы в течение пяти дней, а потом снова исчезли, оставив после себя лишь ярко раскрашенные тампоны и череду вздохов облегчения, от которых затрепетали бы флажки на торговых стоянках с подержанными авто.

Принцесса решила отметить эффективность ши-линк и в честь праздника заказала на дом блюда китайской кухни. Чак истратил целую пленку на мальчишку из восточного ресторана, который доставил заказ. «Когда-нибудь, когда все будет нормально, я рожу Бернарду ребеночка, – думала Ли-Шери, жуя китайский рис. – И у нашего сыночка будет золотой мячик или любая другая игрушка, которую даст ему папа, кроме динамита. Но пока…»

Пока что принцесса изводила Нину Яблонски, придумывая различные уловки, чтобы увидеться с Бернардом до суда. У Яблонски не хватило мужества сообщить Ли-Шери, что суда не будет.

51

В день рождения принцессы Хулиетта испекла шоколадный пирог, залила его глазурью и воткнула двадцать свечек. Несмотря на крайнее недовольство Макса и Тилли дочерью и нежелание отмечать ее праздник, августейшая чета появилась за большим дубовым столом, залитым пламенем свечей, которое по яркости не уступало нефтеперерабатывающему заводу средних размеров. Они соизволили спеть традиционное поздравление и задержались до тех пор, пока принцесса отчаянным усилием не задула свечи. «Весь мир знать, чего хотеть этот дефчонка», – жаловалась потом королева своей любимой чихуахуа.

Двадцать свечей в пироге. Двадцать сигарет в пачке «Кэмел». Двадцать веков истории человечества. Куда мы двинемся теперь?

Что касается Ли-Шери, она поехала прямиком в город и навестила Нину Яблонски.

– У тебя на подбородке шоколад, – сообщила ей адвокат.

– У меня сегодня день рождения, – объяснила принцесса.

– Тогда я угощу тебя выпивкой.

Они отправились в «зеленый» бар, стены которого украшали ветви хвойных и лиственных деревьев, и взяли по бокалу шампанского.

– За справедливость, – провозгласила Яблонски.

– За любовь, – сказала Ли-Шери.

– Э, сестрица, как все запущено, – присвистнула Нина.

– А вот и нет. Все замечательно, – возразила принцесса. Она допила шампанское и заказала коктейль с текилой. – Вот скажи, Нина, ты ведь уже несколько лет замужем…

– Дважды. За эти несколько лет я была замужем дважды.

– Хорошо. Как ты думаешь, можно ли удержать любовь?

– Разумеется. Нет ничего необычного в том, что любовь длится всю жизнь и никуда не уходит. Кратковременна лишь страсть. Я до сих пор люблю моего первого мужа, но не хочу его. Любовь остается. Это желание уходит, стоит нам отвернуться. Желание всегда первым задает стрекача, а любовь без страстного желания – уже совсем не то.

– Трахаться можно с кем угодно, Нина, но многие ли способны наслаждаться друг другом в полях, где цветет истинная любовь?

– О господи! По-твоему, любовь – это что-то вроде пикника для избранных. Типичное снобистское заблуждение. Любовь – самое демократичное чувство на свете.

Ли-Шери поняла, что Нина Яблонски намекает на ее аристократическое происхождение, но ей было наплевать.