Натюрморт с персиками

– Ооохх, – вырвалось у нее тихо.

Тогда она задрожала и кончила, и тут же, не останавливаясь ни на секунду, стала продолжать, подняв вверх колени, так она двигалась на мне на корточках с искаженным от наслаждения лицом, и через пару минут кончила снова, вскрикнув напоследок, и упала рядом, тяжело дыша. Тогда я повернул ее на спину и быстрыми движениями довел себя до исступления. Там, внутри, было все так же влажно и горячо, и хлюпало, и бурлило, а я глядел на ее лицо, на грудь, как она откинула руки, обнажив маленькие подмышки. Груди поднимались и опускались, я уже был на грани, и сам тяжело дышал, с трудом сдерживаясь. В конце концов я вышел из нее и извергнул струю белой кипящей спермы на так и просивший об этом животик, забрызгивая соски и утопив в клейкой жидкости пупок.

– Оу, – только и смогли сказать мои губы.

Кармен рассмеялась. Она сказала, что после рождения второго ребенка перенесла какое-то осложнение, и больше не сможет иметь детей, поэтому я могу кончать в нее сколько угодно.

Мы полежали вместе, обнявшись, затем я поднялся и принес туалетную бумагу, вытер ее, себя, подал стакан воды. Мы еще раз легли рядом друг с другом, молча, я гладил ее плечо, ее волосы, закрытые веки, нос. Кармен отдыхала. Я тоже, не веря своему счастью. Успокоение накрыло нас обоих, но ненадолго.

Через какое-то время я предложил сделать ей массаж, она достала из тумбочки пузырек с маслом, легла на живот, и я обильно полил ей спину, плечи, ягодицы и бедра. Растер масло и начал поглаживать ее, чередуя нежность с силой, требующейся для полного расслабления мышц. Это было приятно делать, так как тело ее являло собой идеал художника, оно восхищало мой довольно привередливый вкус к женщинам: ни одной родинки, кожа гладкая и ухоженная, бархатная и теплая, красивого смугловатого оттенка, данного ей от природы, – такой коже не нужен загар. Ноги тонкие, с изгибами везде, где полагается, попка твердая и округлая, ни дать ни взять ожившая античная статуя богини любви! Каждый день, говорила мне потом Кармен, отвезя детей в школу, она бегала десять километров. Конечно, это помогало ей поддерживать тело в такой прекрасной форме.

Неожиданно она повернулась на спину и, дотянувшись до пузырька, разлила масло по животу и груди, кивком прося меня растереть его повсюду, чем я и занялся. Но уже совсем скоро она прекратила мои движения, притянув руки к низу живота. Я стал массировать ей верхнюю часть бедер, потом дошел до входа влагалища, и там все снова было готово к продолжению вечеринки! Мой большой палец без труда проник внутрь, а там, внутри, кажется, все расширилось, и приходилось массировать с большим усилием, чтобы ей было хорошо. Между тем она принялась сама теребить свою ягодку, стимулируя мастурбацией свое удовольствие, и от этого зрелища мой пенис стал вновь наливаться кровью. Боже мой, как это отличалось от поведения в постели многочисленных ханжески воспитанных девушек и равнодушных шлюх, с которыми сталкивала меня судьба до этого! Кажется, таким образом меня кто-то сверху вознаграждал за терпение, дав такую совершенную в технике любви партнершу.

Когда мне стало казаться, что я уже готов к совокуплению, то попытался войти в нее, но на самом деле член еще недостаточно окреп. Кармен заметила это, опрокинула меня на спину и взяла его в рот. Черт, да и минета такого мне еще никто не делал! Она заглатывала его целиком, массируя одновременно руками, вытаскивала его изо рта, шлепала о свою щеку несколько раз, крутила в воздухе, вызывая возбуждение, повторяла снова облизывание, вытаскивала его, засовывала между сиськами, с силой сжимала. От всех этих действий он действительно стал твердым, как камень, тогда я уложил ее на спину и вошел сверху.

– Ууууххх, – проговорила она, когда это произошло.

Мой член двигался в ней свободно, и я трахал ее со всей страстью и со всем жгучим удовольствием, на которые только был способен, вонзаясь, втыкаясь, будто заколачивал большой гвоздь. Все повторялось по второму кругу. Устав, я лег на спину, а она взобралась сверху, и стала елозить на мне. Мой инструмент вытянулся, а головка стала такой твердой, что при выходе из вагины почти доставляла боль. Мы оба взмокли так, что пот блестел мелкими капельками на коже. Она кончила, задрожав всем телом, затем, не вынимая член, легла сбоку. Я отлично знал, что это не предел ее возможностей: эта девка могла изнурить до смерти своей ненасытностью, но моя сила не была безграничной. Я повозился в ней сбоку, потом положил ее на живот и стал мощными движениями входить и выходить из нее сзади. Кармен приподняла таз, раздвинув ноги, но мне намного удобнее было, когда она просто лежала.

– Обожаю… Мне так хорошо.