Натюрморт с живой белкой (СИ)

— Официанты приносят только еду, а заказ принимает метрдотель. И вот доходит очередь до тебя. Что желает, мадемуазель? А что она желает? — Теперь Мартин улыбался в полный рот. — То же, что и сейчас. «Амбургер, сильвупле, месьё»…

Белка опустила остаток гамбургера на бумажную тарелку, и Мартин расхохотался в голос:

— Я испугался, что он наденет меню тебе на голову.

— Я этого совершенно не помню. Вот честно!

— А я никогда не забуду. А тогда ты всего только год прожила в Штатах.

— Блин…

Белка отодвинула тарелку, но Мартин придвинул её обратно.

— Ты уже не маленькая. Ешь. И пойдём погуляем, а потом может и поплаваем… В ночном море. Помнишь?

— Пап, я больше не кричу в темноте, ясно?

Белка действительно обиделась. Ну чего он хотел от десятилетнего ребёнка, засунув его в беспросветно-чёрную воду!

— Если я не усну, пойдёшь со мной плавать?

— Пап, здесь из-за аттракционов не бывает полной темноты, так что ничего интересного.

Но Мартин продолжал улыбаться. Тогда Белка засунула остаток булки в рот, чтобы самой молчать.

Глава 12 "Карандаши, ключи и немного мужского страха"

Ночного купания не состоялось из-за телеконференции, за которую Мартин засел на весь вечер. Зато утром они поплавали всласть, наслаждаясь зеркальным морем, которое подарило им превосходное настроение. Его не омрачало даже вынужденное расставание. Впереди был завтрак. Еще полчасика вдвоём. Потом Мартин возвращался к ноутбуку и финансовым вычислениям, а Белка отправлялась на пленэр.

Она сунула в рюкзак небольшую доску с клипсой, альбом и пенал с карандашами. Вчерашний вечер кардинально поменял утренние рабочие планы. Белка сыграла с Мартином злую шутку. Пока он разговаривал с коллегами, она сидела на диване с альбомом и рисовала его, рисовала и рисовала… Первые полчаса он настолько ушел в беседу, что даже не заметил своего позирования. Потом он, конечно, бросал на дочь испепеляющие взгляды, но перед камерой не мог ни высказать отказ словами, ни даже просто скорчить недовольную мину. Потом он, конечно, долго ворчал, но в альбоме уже красовалось аж три его карандашных портрета. Один штриховкой, второй тенью, а третий акварельными карандашами.

Белка так увлеклась, что решила примерить на себя роль уличного художника. По-быстрому разместив портреты Мартина в паспарту, Белка закинула за спину большой рюкзак, в который поместился еще и складной стульчик. Увы, второго не было — придется устроиться на камне или парапете или же наоборот усадить на него модель. Все-таки снизу вверх писать портреты легче.

Еще бы кто-нибудь согласился позировать — пусть даже не за деньги, а просто так! Нет ничего противнее участи скучающего художника. Но Белка уже приняла решение — что будет, то будет. И даже если не сможет выловить никого из толпы, то потратит время на быстрые наброски — каждая минута в жизни должна быть использована с толком. Так её учили в семье и университете. И так она сама понимала устройство мира. В творческих профессиях время вообще, как вода, течет между пальцев.

Для начала уличная художница обзавелась новыми очками. Купила первые, что увидела на уличном стенде, подкатив к набережной со стороны аттракционов. Сначала было тихо, но Белка и не рассчитывала, что к ней выстроится очередь. Та реклама, что имелась у нее в виде набросков Мартина, никого не привлечёт. Уличные художники по нескольку дней работают над презентационными портретами, чтобы обдурить незадачливых заказчиков, которые не понимают, что шедевральные портреты создаются не на улице и не за сорок минут позирования.

Мысль у Белки работала хорошо. Раз ей предпочитают аттракционы, то и она сделает вид, что ей ничего ни от кого не нужно. Она расправила лист и принялась рисовать. Себя. Автопортрет. По памяти. Без особого сходства. Сработало, как всегда. Вокруг собралась толпа, а самые беспардонные аж заглядывали через плечо.

Одна девочка ткнула в лист пальцем и во всеуслышание заявила, что на портрете не Белка.

— Это я, я, — заверила её художница. — Только красивая.

— Ты и так красивая, — парировала юная особа. — А на портрете не ты.

Пока Белка виновато улыбалась, девочка тянула мать за подол сарафана в надежде, что та попросит нарисовать портрет дочери. Мать согласилась, и девочка с важным видом отсидела почти полчаса, лишь пару раз пошевелившись, а потом степенно дожидалась, когда же Белка сделает финальные замывки акварельными карандашами.

Девочку сразу же сменила девушка, а за ней пришла еще одна. За спиной у Белки к тому времени собралась уже целая толпа с настырными комментаторами. Зато художница не скучала. Карандаш мелькал в руках, а улыбка на губах, несмотря на зудящую спину, пока на складном стульчике не оказался следующий клиент.

Белка от злости чуть не схватила карандаш зубами. А надо было — прилюдно ругаться некрасиво, даже если делать это на мало кому понятном языке. Однако объект её чрезмерного словесного внимания пропустил нестандартное русское приветствие мимо ушей. Наверное, их хорошо сдавило бейсболкой.

— Выходит, ты не врала про художества…