НАТО и Россия

Д. РОГОЗИН: Я не хотел бы сейчас обсуждать какие-то конкретные формы российской реакции. Господин Затулин или другие парламентарии могут себе позволить, я раньше себе мог позволить говорить более открыто, потому что парламент на то и парламент, чтобы обсуждать эти вопросы и ставить их перед политическим руководством страны. Но политическое руководство страны имеет иные возможности доведения своей точки зрения до уха и слуха своих партнеров и в Вашингтоне, и в Париже, и в Киеве, и в Берлине и т. д. Мы свою точку зрения, в том числе, наши возможные формы реакции, скорей всего, уже довели до сведения наших партнеров. Поэтому зачем сейчас бить в барабаны и заниматься мегафонной дипломатией, когда пока еще не исчерпаны методы политического урегулирования этой проблемы?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я напоминаю, что Дмитрий Рогозин у нас на связи. Дмитрий Рогозин – постоянный представитель России в НАТО. Мне вот тогда что непонятно, Дмитрий Олегович, по сути, этот визит Буша в Киев – это чисто тогда получается пиаровская пропагандистская акция?

Д. РОГОЗИН: Нет, наверное, ее надо воспринимать как позицию лично президента США, который считает, что надо сейчас решить этот вопрос, пока Буш еще президент США. Он хочет записать в свой личный счет очередную трансатлантическую победу. Но европейцы, у которых нет проблемы прессинга, избирательного прессинга, европейцы, которые сами недавно пришли к власти, например, тот же самый Николя Саркози, – над ними не довлеет политическая внутренняя конъюнктура. Они могут принимать решения достаточно свободные от этого внешнего или, скажем, конкурентного давления. Поэтому мне кажется, что президент США сейчас во многом решает свои внутренние проблемы. Мы это понимаем, поэтому мы вежливо наблюдаем за тем, что происходит в Киеве, но это вовсе не меняет нашей точки зрения, что этот вопрос не должен быть решен.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я еще хотел спросить о вашем пребывании там, в данном таком остром случае, который сейчас происходит, когда пока отчетливо против выступают только Германия и Франция. Как вы видите свою работу, что вы там делаете? Вы занимаетесь беседами? Я спрашиваю это, потому что действительно непонятно, как устроена ваша работа и что вы там делаете.

Д. РОГОЗИН: В принципе, сама по себе работа Совета Россия – НАТО проходит в ежедневном режиме. Это и заседания послов, где я присутствую в национальном качестве, один из 27 послов. Соответственно, у меня в совете Россия – НАТО есть право вето на решения совета Россия – НАТО. Мы обсуждаем весь круг вопросов повестки безопасности, от Афганистана, Косова и заканчивая общеевропейскими вопросами. Отдельными операциями мы занимаемся. У меня есть заместитель, главный военный представитель РФ, который согласовывает с натовцами вопросы учений или, скажем, взаимодействия в отдельных горячих точках и т. д. У меня есть заместитель от имени министерства иностранных дел, который, в том числе, занимается вопросами и невоенного сотрудничества, скажем, по линии МЧС, МВД и т. д. Это большая тяжелая рутинная работа. У нас одних дипломатов здесь около 50 человек, поэтому сейчас накануне саммита очень напряженная работа, потому что постоянно на высокой ноте мы с некоторыми послами здесь беседуем. Ну что же, тем не менее, надеюсь, что результат оправдает все наши усилия.

М. МАЙЕРС: У меня еще такой вопрос: все-таки, по вашему мнению, какой-либо компромисс может быть найден, или здесь нашла коса на камень: либо НАТО в Украине быть, либо просто не быть, и точка?

Д. РОГОЗИН: В вопросе предоставления ПДЧ Украине и Грузии мы не сдвинемся ни на миллиметр.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Понятно. Спасибо большое, Дмитрий Олегович, что нашли время с нами побеседовать, благодарю вас.

Что хорошего даст Украине членство в НАТО?

(о позиции Дмитрия Рогозина по основным вопросам современной российской внешней политики с ним в Брюсселе беседовала для Би-би-си Елена Прохорова. 07.02.2008 г.)

– Прошел ровно год после знаменитой мюнхенской речи президента Путина. Что изменилось за последние 12 месяцев?

– За это время произошли серьезные изменения в нашей внешней политике. Год назад в Мюнхене президент как национальный лидер озвучил главное: новая Россия, которая научилась преодолевать тяжелейшие драмы своей новейшей истории, причем стремительно и неожиданно для внешних партнеров, не может больше находиться в прежней системе координат. Иными словами, Путин обозначил выход России из колониального состояния.