НАТО точка Ру

— Да, в том смысле, что слово националист равнозначно слову патриот. Я Дмитрия Анатольевича знаю достаточно хорошо. Когда я возглавлял парламентскую фракцию «Родина», Медведев работал главой президентской администрации, и мы довольно часто встречались по вопросам законотворческой деятельности. Мы с ним практически ровесники, дети одной эпохи перемен. Он жесткий и последовательный руководитель. Да и роль Путина, как я понимаю, останется важной. Поэтому не стоит рассчитывать Чубайсу и прочим «казачкам», что Россия вновь начнет гнуться и шататься.

— Нас зауважали или стали бояться?

— Боятся или нет — не знаю, но, по крайней мере, с нами считаются. Все остальное — эмоции.

— Став чиновником, вы не убили в себе политика? Не обидно ли, что ваша «Родина» бесследно растворилась в другой партии, а новый проект — «Великую Россию» — задушили в зародыше? Кстати, ниша легальной националистической партии осталась незанятой, и в последние месяцы мы видим рост стихийного национализма, в том числе кровавых нападений на мигрантов…

— Госдума сегодня уже не та, что была 5–10 лет тому назад. Реальная власть и полномочия переместились в исполнительные структуры. Политика — это способ изменения окружающего нас мира. Настоящий политик должен быть там, где он может полноценно реализовать свои идеи и принципы. Меня на эту работу пригласил президент Путин. В контактах с НАТО, видимо, ему понадобился политик с моим характером, опытом и убеждениями. Для меня эта работа — большая честь и ответственность, ибо нет более важного сегодня для моей страны, чем мир и безопасность.

Но я согласен с тем, что России нужна правая, национал-патриотическая партия. «Родина» сыграла свою роль — ее идеями сейчас заражена сама исполнительная власть. Я думаю, идеология национального возрождения будет востребована Россией, и это произойдет тогда, когда публичная политика восстановит в нашей стране свои позиции.

— По-вашему, какой враг для России опаснее? Некие «темные силы» на Западе, мечтающие прибрать к рукам наши природные богатства — или свои же коррумпированные чиновники и олигархи, сосущие эти богатства изнутри?

— Главный наш враг — это мы сами. Точнее, наше долготерпение в отношении явных пороков нашего общества. А самый большой бич России — это, конечно, махровая коррупция. Вороватый чиновник — это всегда предатель своей страны. Его надо опасаться больше, чем союза НАТО, талибов и марсиан. В западных спецслужбах трудятся серьезные профессионалы. Они умеют использовать любой компромат на российского чиновника, любой «мох на руках». Моментально этих коррупционеров перевербуют и заставят работать в чужих интересах.

Поверьте: не воровать — это достаточно просто. К тому же чувствуешь себя намного комфортнее, спишь лучше… По правде говоря, мы — люди, занятые политикой — знаем друг о друге все. Кто вор, а кто работает на страну. Так что было бы желание, а свернуть голову коррупции можно быстро и изящно.

Мы не лезем костлявой рукой Москвы внутрь альянса

^{Источник: «Коммерсантъ». 04.04. 2008.}

— Дмитрий Олегович, вы довольны тем, что НАТО не приняло решение о предоставлении ПДЧ Грузии и Украине?

— Это ожидаемое решение. При этом мы понимаем, что в НАТО шла напряженная дискуссия. До конца продолжалось вылизывание формулировки, чтобы никто не чувствовал себя обиженным. Это решение вытекает из проведенного странами НАТО анализа ситуации в Грузии и на Украине. НАТО, конечно, хотелось принять яркое политическое решение по предоставлению ПДЧ, но никому не хотелось чужую головную боль делать своей.

— Это решение — успех российской дипломатии?

— Бравурных реляций, победных возгласов и открывания шампанского не было и не будет. Мы восприняли это спокойно: смакование решения альянса будет нам только во вред. Очевидно, что российские доводы были услышаны, но сыграли роль не только они. Было еще и опасение, что придется брать на себя чужие проблемы. И потом потенциал НАТО сейчас задействован в Афганистане, Ираке, Косово. Если добавить к НАТО Украину и Грузию, это привело бы к разбуханию альянса.

— Какие конкретно страны высказывались за и против ПДЧ для Украины и Грузии?