Натрезим

Наконец вода начала успокаиваться. Стоящий чуть ли не до потолка столб переливающихся всеми цветами радуги брызг медленно опал, открыв гладкую, слегка закручивающуюся к центру поверхность чаши. Вода изменила цвет, если полчаса назад она была обычной водой, источающей лёгкое голубоватое сияние, а в Солнечном Колодце напоминала жидкое золото, то теперь выглядела как чернила, только не чёрные, а тёмно-фиолетовые, с мистическим сиянием внутри. Прозрачные, тёмно-фиолетовые, сияющие чернила.

Встав на колени, я поднёс руку к жидкости, однако не решаясь коснуться. Резерв был почти пуст, осталась только энергия скверны такой концентрации, что и специально не соберёшь. А вот энергии пустоты почти не было, её всю вытянуло вместе с моей собственной маной, хотя там и различия-то почти нет. Как-никак, мы, натрезимы, после смерти отправляемся лечить полученные раны и восстанавливать форму не куда-нибудь, а в Искривлённую Пустоту.

Мгновение в зале и моём восприятии царила тишина. Источник словно замер в нерешительности. Исчезли малейшие магические колебания, и даже поверхность воды остановила своё вращение.

Мгновение...

Но оно прошло, и Источник пробудился. Словно внезапный удар остановившегося сердца или судорожный вдох после длительного удушья... Сначала робкий ручеёк маны потёк от него ко мне, отдавая недавно взятое, ещё мгновение — и вместо ручейка в мой резерв стала вливаться полноценная река — ощущения непередаваемые. Это не глоток прохладной воды в центре пустыни, нет, это гораздо, гораздо лучше! Я словно рождался заново, да, по сути, это так и было. Источник теперь был связан с четырьмя основными стихиями, а я был связан с Источником. И теперь вместе с его магией я получал… связь… нет, сродство, пожалуй, это будет наиболее точным определением, с силой природы. Необычно. И странно...

Но помимо меня, связи у Источника образовалась и с пятью девочками, я мог бы прекратить это, разорвать каналы — моя власть вполне позволяла, но… всё та же интуиция или воля Источника, называть можно по-разному, останавливала меня. И я просто наблюдал. Сидящие тихо, словно мышки, эльфийки, казалось, забыли, как дышать, их глаза закрылись, а на лицах расцвели выражения непередаваемой радости. К счастью, никаких трансформаций не последовало, девочки просто как сидели, так и провалились в сон, не переставая улыбаться и обнимать друг друга.

А я... меня просто распирало от мощи! Пожалуй, сейчас я мог с лёгкостью порвать Тикондруса на мелкие кусочки, да что Тикондрус? Я мог бы порвать и Моннороха! Но сознание менталиста быстро взяло верх над чувствами. Этих двоих я и раньше имел шансы победить, не стопроцентные, но шансы были, а вот Архимонда мне не поцарапать даже сейчас, и это — упрямый факт, о котором лучше не забывать. К тому же магия Источника была нужна мне отнюдь не в личное пользование.

Но прежде чем начинать выполнять свои обязанности сюзерена и одаривать эльфов неконтролируемым счастьем, следует решить один вопрос. Как мне назвать Источник?

Хм... Да, пожалуй, подойдёт.

– С днём рождения тебя, Сумеречный Колодец.

***

Лор'Темар уже неделю пробирался по лесам с отрядом выживших, уходя прочь от столицы. Почти четыре десятка эльфов были вымотаны до предела, потеря Колодца сильно ударила не только по моральному духу, но и по плоти. Сам Лор'Темар хоть и выбрал некогда путь клинка, но, как и любой высший эльф, в особенности — аристократ, получил прекрасное магическое образование и привык использовать магию в любых повседневных делах так же легко, как дышать. Но теперь... теперь его тело было словно обожжено изнутри, как будто ожог кожи вывернули наизнанку и растянули через плоть, мышцы... до самых костей.

Сначала этого не замечали. Было гораздо важнее вырваться из заполненного нежитью города, резкую слабость целителей и магов списали на перенапряжение и обычную усталость. Приступы и смертельную бледность — на пережитую трагедию. Но потом... отрицать очевидное стало невозможно. С каждым днём творить магию становилось всё сложнее... и болезненней. Простейшие чары словно вытягивали жилы из тела, бытовое заклинание, на сотворение которого раньше и внимания не обращали, навевало ассоциации с вырыванием ногтей, а полноценная боевая магия грозила забрать жизнь создателя раньше, чем будет закончена.

Маги, правда, утверждали, что это не так. Бледные, как живые мертвецы, едва переставляющие ноги, они уверенно твердили, что главное — перетерпеть, что боль — это игра сознания, что реальные муки тела — лишь малая часть того, что все чувствуют, остальное — наваждение, морок, иллюзия, в которую загнал себя потрясённый организм. И в доказательство они колдовали, седея на глазах, обливаясь потом, падая в обмороки, но упорно облегчали путь отряда через ставшие неожиданно опасными леса.