Нациестроительство в современной России

Казалось бы, главной задачей в этой сфере Стратегия должна была назвать строительство в России современного информационного пространства, соответствующего главной стратегической цели — сборке российской нации. Об этом нет и речи. В списке благих пожеланий самым содержательным абзацем статьи 21 надо признать такой: «формирование и совершенствование мер стимулирования государственных, муниципальных и негосударственных теле- и радиокомпаний, печатных средств массовой информации, журналистов, освещающих вопросы реализации государственной национальной политики Российской Федерации, включая поддержку проектов, направленных на реализацию целей и задач настоящей Стратегии».

Итак, стратегическая задача — стимулирование имеющихся в России информационных служб. О состоянии информационного пространства России как системе в Стратегии нет и речи. Какова же реальность?

Она крайне тяжелая. В результате «ликвидации посредством слома» советской системы и ее общественного строя Россия утратила национальное информационное пространство. Это с неизбежностью происходит во время революции; но во всех революциях, которые сразу начинают государственное строительство, первым делом восстанавливаются границы территории и информационное пространство (которое, кстати, надо охранять не менее тщательно, чем собственно территорию). Этого не произошло в 1990-е гг., нет целостной программы такого строительства и до сих пор.

За последние 20 лет СМИ России, вышедшие на рынок, стали «играть на понижение». Как будто что-то сломалось в мировоззрении сообщества журналистов. Телевидение крутит лицензионные игровые шоу типа: «Слабое звено», «За стеклом», «Последний герой». Каков идейный стержень этих программ? — Утверждение социал-дарвинистских принципов борьбы за существование как закона жизни общества. Неспособные уничтожаются, а приспособленные выживают в процессе «естественного отбора».

Социологи пишут, что в этих программах «знания и эрудиция участников все более уходят на второй план. Акцент делается на возможностях победы над противником через подкуп, сговор, активизацию темных, находящихся в глубине души инстинктов. Практически во всех программах прослеживается идея, что для обладания материальным выигрышем — т. е. деньгами, хороши любые средства. Таким образом, программы ориентируют зрителя на определенный вариант жизни, стиль и способ выживания».564

Свою функцию в нациестроительстве перестала выполнять и эйдосфера — сфера зрительных образов (живопись, фотография, плакаты). Эту свою роль активно выполняла живопись в XIX в., а в ХХ в. к ней присоединились фотография и искусство плаката. Уже с 1918 г. информационное пространство СССР стало наполняться произведениями, конструировавшими образ советского человека, который обогащался все новыми и новыми признаками в быстро меняющейся социальной и культурной обстановке. Достаточно вспомнить картины и плакаты А.А. Дейнеки, где этот образ создавался средствами и социалистического реализма, и модернизма; скульптуры В.И. Мухиной или Е.В. Вучетича. Сейчас такой поддержки в осуществлении программы нациестроительства от художников и скульпторов получить, видимо, не удастся.

То же самое можно сказать и о песне — исключительно важным для народа и нации сочетанием семантической информации с эстетикой. Советская культура унаследовала еще дореволюционные песни и романсы Серебряного века и песни с революционной эстетикой, а затем был создан огромный массив советских лирических композиторских песен, восходящих к народной песне. Если где-то сейчас люди еще поют — для себя или хором за столом — то это именно песни советского периода. С какими песнями сегодня собирать российскую нацию?

Потоки информации — во всех знаковых системах — либо укрепляют легитимность существующего порядка, либо подрывают ее, либо соединяют людей узами «горизонтального товарищества», либо разрывают эти узы. В нормальном состоянии государство контролирует основные каналы информации разными способами (не обязательно цензурой); но пока что эта система не сложилась, и эффективность государственной политики низка, особенно в сфере национальных отношений. Это резко усложняет задачи нациестроительства, и принципиальное укрепление этого «фронта» является стратегической и в то же время срочной задачей. На наш взгляд, пока что она недооценивается ни государством, ни обществом.

Заключение

В 1990-е гг. кризис официального марксизма, который оказался беспомощным в качестве основания советского обществоведения, плавно, без заминки перешел в кризис российского «либерализма» как основания уже антисоветского обществоведения. Оба эти учения, корнями уходящие в Просвещение, были проникнуты механистическим детерминизмом и не отвечали картине мира конца XX века.

Как следствие, и советское, и антисоветское обществоведение за последние 25 лет не дали систематизированного знания, необходимого для осмысления нашего кризиса. Что написали десятки тысяч обществоведов?