Нации и идеологии. Позиция русского социалиста

СССР, в отличие от полиэтнической, но мононациональной России был подлинно многонациональным государством, в котором удельный вес русских колебался около показателя в 50% (впрочем, его искусственно снижали, выделяя белорусов и малороссов в отдельные нации). Поэтому, хотя основной груз войны лег на русские плечи, но официально пропагандировать приходилось из политических соображений, конечно же, не столько русский национализм, сколько советский или пусть даже русский патриотизм - в его державном, политическом, общегражданском, а не в этническом смысле. Именно поэтому чаша патриотизма была вознесена высоко, чаша же национализма осталась внизу, в тени негативных коннотаций, так как во время ВОВ проявлялся в основном местечковый национализм малых национальностей (см. выше соотв. главу), в результате чего некоторые народности пришлось даже переселять в целях безопасности. Последствия гуманизма тех времен (надо было судить виновных по законам военного времени, а не переселять весь народ) мы расхлебываем сейчас.

Однако, декларируя именно советский интернациональный патриотизм, de facto предвоенная агитация поднимала именно русское самосознание. Вспомните фильмы тех времен: "Александр Суворов", "Адмирал Нахимов", "Александр Невский" с его знаменитой песней "Вставайте, люди русские!" и т.д.

Примечание. Говоря о патриотизме, нельзя не вспомнить фразу "Патриотизм - последнее убежище негодяя", которую нередко пытаются трактовать в виде "в патриоты идут именно негодяи".

Это фраза Сэмюэля Джонсона, в оригинале она звучит так: "Patriotism is the last refuge of scoundrel".

Т.е. вместо абстрактного "прибежища" в оригинале вполне конкретный refugium - место в храме, куда в античности мог прибежать преследуемый, припасть к алтарю и избавиться от погони - ценой рабства на храм.

Точно также неопределенный "негодяй" оказывается вполне четко очерченным scoundrel - мелкоуголовным преступником (карманником, сутенером, хулиганом, просто бродягой - т.е. тем, кого дожидалась каторга; но не убийца, изменник или насильник, которых ждала виселица). Согласно нормам английского права тех лет (С. Джонсон составлял свой словарь в XVIII веке) таковой правонарушитель мог, прежде сессии суда, заявить о желании завербоваться в Королевскую Армию, тем самым выходя из-под юрисдикции гражданского правосудия. При тогдашних тяготах службы это требовало известного патриотизма; без него, пожалуй, лучше было попасть на каторгу, где пусть кормежка похуже, а трудов не меньше, и порка столь же привычна, зато убивают куда реже.

6. НАЦИОНАЛИЗМ И ДЕМОКРАТИЯ ИЛИ О ГРАЖДАНСКИХ СВОБОДАХ

Вопрос демократии я уже рассмотрел выше, не буду повторяться. А вот о том, как она соотносится с национализмом, можно и поговорить.

Дело в том, что сейчас нередко национализм противопоставляется демократии - мол, он не демократичен. Если хоть немного задуматься, то это - полный абсурд. Демократия - это именно власть большинства, и любая другая трактовка заведомо не верна. Банальности о том, что на деле это вырождается в охлократию с ее заигрыванием с электоратом перед выборами и игнорированием нужд народа в промежутках, повторять смысла не имеет.

Суть в том, что если некой нации в стране - большинство, то национализм автоматически становится демократичен. Просто по определению термина. Власть большинства. Народовластие.

Почему же возникает такое противоречие?

Все просто: в современности под "демократией" понимается именно либеральная демократия.

А она обладает специфичной особенностью - это именно что власть меньшинств. В либеральной демократии воля большинства и способность избранных представителей осуществлять власть ограничены во имя "прав меньшинства".

Вот, к примеру, известнейший в свое время реформатор Гавриил Попов:

"В демократическом централизме сохраняются голосования, выборы. Но при этом от демократии всегда остается только "воля большинства" и всегда изымается сердцевина демократии, ее душа - права меньшинства."

Или вот, достаточно свежее интервью руководителя Комиссии по межнациональным отношениям и свободе совести Общественной палаты РФ Николая Сванидзе ("Аргументы недели" от 11 июня 2009):

"Если мы хотим толерантного отношения к русским, то сами должны быть гостеприимны к представителям национальных республик, к представителям стран, которые, может быть, сейчас и не входят в состав России".