Нация и сталь

Настоящая трагедия разыгралась лишь в октябре. Именно в это время Маргарет Крупп, жена Фрица, получила ряд анонимных посланий, в которых красочно описывались подвиги её мужа на острове Капри. Анонимные письма были доставлены прямо в замок Хёгель. Ошеломленная этим известием, Маргарет ближайшим поездом добралась до Берлина и добилась аудиенции у кайзера. Вильгельм выразил по этому поводу свое явное неудовольствие. Когда Маргарет удалилась, кайзер тут же созвал своих советников. Первым его решением было передать все управление эссенскими фабриками собранию вкладчиков, лишив, таким образом, Фрица реальной власти: мол, промышленность Германии не имеет никакого отношения к разразившемуся скандалу. Крупп - это всего лишь один из акционеров. Адмирал Холлман выдвинул на это свои контраргументы. Он сказал, что нужно любой ценой отстоять и защитить престиж мужской ветви рода Круппов. В противном случае могут возникнуть и другие прецеденты. Например, в будущем самим Рейхом станет управлять некое безликое собрание вкладчиков. Ведь Крупп в какой-то мере и есть Рейх. Подобные доводы показались императору весьма убедительными. В этот раз он так и не смог принять окончательного решения. Надо было посоветоваться с самим Фрицем. Некоторое время спустя была выработана следующая стратегия: объявить Маргарет Крупп сумасшедшей и публично заявить, что она не несет никакой ответственности за свои заявления и "нуждается в длительном лечении в клинике неврозов".

Фриц выразил свое согласие. Что произошло на самом деле в замке Хёгель, можно лишь вообразить. Скорее всего, фрау Крупп поставил в известность о принятом решении сам супруг. Наверное, она билась в истерике, когда ей сообщали, что отныне она, Маргарет, будет находиться до конца дней своих в клинике профессора Бинсвангера в Йене. Однако кто-то пустил слух, что видел в это время бедную Маргарет в Баден-Бадене. Но это была сознательно пущенная дезинформация. Лишь несколько особо приближенных слуг могли наблюдать, как их госпожу силой заталкивали в отдельный вагон поезда, который специально удалось подогнать непосредственно к замку.

Поначалу из всех немецких газет на скандал откликнулась лишь католическая "Augsburger Postzeitung". Но в статье, посвященной итальянским подвигам Круппа, само имя Фрица не упоминалось, а лишь говорилось о неком "влиятельном промышленнике, имеющем связи с императорским домом".

Фриц собирался затеять тяжбу с итальянскими изданиями. Но советники отговорили магната от этого шага: если против "Propoganda" и "Avanti" само итальянское правительство не предприняло никаких мер, то вмешательство Германии могло оказаться крайне неуместным. Была надежда, что если о скандале кто-нибудь и отважится упомянуть ещё раз на родине самого промышленника, то, как это и было в случае с католической газетой, никто не отважится назвать подлинные имена.

Но эти надежды оказались напрасными. 15 ноября печатный орган социал-демократов, которые ненавидели Круппа за его успешную социальную политику, опубликовал статью "Krupp auf Capri". Эта статья появилась в 268 номере газеты "Vorwarts". В ней, по сути дела, перепечатывался итальянский материал. Помимо этого журналист упоминал и о параграфе 175 уголовного кодекса, намекая на возможное судебное преследование самого Круппа.

Статья переполнила чашу терпения, и Фриц решил прибегнуть к помощи властей. Он направил возмущенную телеграмму на имя правительства. К этому моменту фирма "Фридрих Крупп" уже давно ассоциировалась с самой Германией, поэтому нападки на промышленника были восприняты как прямой вызов против самого кайзера. Днем этого же дня Вильгельм II дал согласие на то, чтобы привлечь газету "Vorwarts" к суду за клевету. К вечеру номер 268 стал вожделенной мечтой любого коллекционера. Императорская полиция конфисковала весь нераспроданный тираж, а специальные агенты уничтожили крамольную газету везде, где находили. Была произведена конфискация в домах подписчиков и даже среди членов Рейхстага. Но скандал все равно стал достоянием публики. Заточение Маргарет в психиатрическую клинику оказалось напрасной и жестокой мерой. Но правительство Германии не собиралось сдаваться. Бесспорные доказательства вины Круппа по-прежнему находились в руках итальянской полиции. Кайзер готов был оказать необходимое давление на императора Виктора Эмануила II и получить злополучные материалы. Все упиралось лишь в личное согласие самого Круппа.

"1 ноября в замке Хёгель появились четыре доктора, которые подтвердили Фрицу, что его супруга Маргарет обречена провести в клинике всю оставшуюся жизнь. Крупп должен был сделать свой выбор. От этого решения зависело, вырастут ли две дочери магната с ощущением того, что их мать психопатка, или нет. Заточение Маргарет не избавило от скандала. Слухами наполнилась вся Германия.