Джордж Моссе рассматривает национал-социализм, пришедший к власти, еще до начала войны, поскольку она накладывает свой отпечаток на многие его идеи и действия, придавая им преувеличенное значение[4]
. Подобный подход к проблеме помогает объективно разобраться в развитии и трансформациях идеологии национал-социализма. Безусловно, что национал-социализм и до войны был довольно радикальным. Но одно дело расовая гигиена, евгеника – далеко не только немецкое увлечение тех лет, антисемитизм – ограничение прав евреев и прочих инородцев, их выселение – весьма распространенная тогда во всем мире буржуазная теория, политическая борьба с коммунизмом, Аншлюс, что не слишком уж и осуждалось, а порой и одобрялось, ставилось даже в пример другим. Еще в середине тридцатых годов Уинстон Черчилль говорил, что народ, получивший в час трудных испытаний в дар такого человека как Гитлер, благословен Господом Богом[5]. И совсем другое дело – «лагеря смерти», реваншистский «блицкриг», «война на уничтожение», теория «недочеловеков», и как следствие многомиллионные жертвы мировой мясорубки. Подход Моссе приводит нас к гипотетическому выводу, что если бы Германия ограничилась только преобразованиями довоенной поры, которые не были направлены наНационал-социалистическому движению был присущ довольно жесткий внутренний фракционизм. «Национал-социализм, мы видим, бывает разный: левый и правый. Левый делает ударение на слове «социализм» и тянется к СССР; правый – гитлеровский, расистский – дружит с капиталистами. Левые и правые борются и сотрудничают. В броуновском движении перетекают друг к другу коммунисты, левые и правые нацисты, национал-большевики. К 1930 году радикальные движения в Германии оказываются разделенными на два лагеря: расово-националистический (правое крыло НСДАП и их союзники из правых партий) и социалистический (коммунисты, национал-большевики и левое крыло НСДАП)»[6]
. Ситуация аналогична «партийной драме» в Советском Союзе, когда левацкий большевизм уступил в «дискуссии» жесткому реакционному сталинизму. Национал-социализм был извращен подобно тому, как ленинский большевизм (хотя предпосылки были) исказился в тоталитарном режиме Сталина. Поэтому будет вполне правильным и логичным обозначить нацизм как отдельный от предыдущего и последующего национал-социалистического движения политический феномен, отождествить его с гитлеризмом, также как это было сделано большинством исследователей со сталинизмом по отношению к коммунистическому движению на определенном этапе.Ранний и оппозиционный курсу Гитлера национал-социализм содержит в себе много универсализма и социалистических идей, в то время как «немецкий нацизм был уникален»[7]
; «нацизм – это специфически немецкий феномен»[8], как, например близкий ему по содержанию сионизм – «идеология, разветвленная система организаций и политическая практика крупной еврейской буржуазии»[9]. Эту идею подтверждают исследователи нацизма времен Второй мировой Майкл Сейерс и Альберт Канн. Они пишут: «Вначале фюрер был одержим идеей «германизации» Америки…нацификацией всех лиц германского происхождения, проживавших за пределами «третьей империи»[10].Причем по их словам вождь пренебрег советом создавать организации профашистского типа. Но и после того, как эта мера была пущена в дело с чисто прагматических позиций, ее эффект был значительно ниже чем от нацификации.Многие политические движения в историческом процессе приобрели сильные индивидуалистические черты –