Национализм: теории и политическая история

С той или иной степенью жесткости подобный политический сценарий был реализован в 1988—1991 гг. в Армении, Азербайджане, Грузии, Молдове, Узбекистане, Киргизии и Таджикистане. Его элементы можно проследить в развитии межнациональных конфликтов в Прибалтике и в ряде северокавказских республик, входящих в состав России.

По сути, уже в 1989 г. процесс «национального возрождения» на периферии СССР вышел из-под контроля московского руководства и обрел собственную разрушительную динамику.

Марина Лебедева так описывала развитие конфликта между национальными движениями в республиках и союзным «центром», чья реакция на нараставший поток проблем носила половинчатый и непоследовательный характер: «Невыполнение ранее выдвинутых требований и фактический отказ от решения проблемы порождает выдвижение новых, более жестких требований. (Именно. — Авт.) по этому сценарию шло... развитие конфликтов между центральными властями и республиками Советского Союза в конце 1980-х — начале 1990-х годов. Требования во всех случаях (Молдавия, прибалтийские республики и др.) выдвигались по нарастающей: сначала речь шла о культурной автономии, в частности развитии национального языка[511], затем об экономической самостоятельности и лишь после этого официально выдвигалось требование выхода из состава СССР. Действия же центральных властей были направлены прежде всего на то, чтобы сохранить существующее положение. Хотя в тактическом плане они имели весьма хаотичный характер: от принятия требований после долгих и изнурительных дебатов до попыток подавить выступления силой. В целом же все это вело к эскалации конфликтных отношений»[512].

Мануэль Кастельс обозначил основные вехи этого процесса следующим образом: «В 1989 г. сотни людей были убиты в Ферганской долине в Узбекистане во время вспышки насилия между узбеками и месхетинцами. 9 апреля 1989 г. массовая мирная демонстрация грузинских националистов в Тбилиси была разогнана с применением отравляющих газов, убито 23 человека... В начале 1989 г. Молдавский национальный фронт начал кампанию за независимость республики и последующее воссоединение с Румынией. Однако самая мощная и бескомпромиссная националистическая мобилизация возникла в прибалтийских республиках. В августе 1988 г. публикация секретного договора 1939 г. между Сталиным и Гитлером об аннексии балтийских республик привела к классовым демонстрациям в трех республиках и формированию в каждой из них народных фронтов. После этого эстонский парламент проголосовал за то, чтобы изменить свой часовой пояс, перейдя с московского времени на финское. Литва начала выпускать собственные паспорта. В августе 1989 г. в знак протеста против 50-й годовщины пакта Риббентропа — Молотова 2 млн человек образовали живую цепь, проходящую через территорию трех республик. Весной 1989 г. Верховные Советы трех республик объявили о суверенитете и праве отменять законодательство Москвы, начав открытую конфронтацию с советским руководством, которое ответило наложением эмбарго на поставки в Литву... Конфликты в Средней Азии и на Кавказе все более принимали форму межэтнической конфронтации и политических гражданских войн в пределах республик (как в Грузии) или между республиками (как Азербайджан против Армении)»[513].

В конце 1990 — начале 1991 гг. союзное руководство попыталось положить предел дальнейшим реформам и с помощью силовых мероприятий стабилизировать ситуацию в республиках. «Назначенное тогда правительство Павлова нацелилось на восстановление командной экономики. В городах, начиная с балтийских республик, были приняты полицейские меры для восстановления порядка и ограничения национализма. Но жестокая атака на телецентр в Вильнюсе, проведенная спецназом МВД в январе 1991 г., подтолкнула Горбачева потребовать сдержанности и приостановки репрессий. К июлю 1991 г. Горбачев в качестве единственного пути к спасению Советского Союза был готов установить новый союзный договор без шести из 15 республик (минус балтийские республики, Молдавия, Грузия и Армения) и дать республикам широкие полномочия»[514].