НАЦИОНАЛЬНАЯ ГЕОПОЛИТИКА

В–третьих. Нужно, чтобы вызрело ясное представление. Как о новых стратегических пространствах, без достижения господствующего положения в которых нельзя сохранить, а тем более упрочить геополитическую целостность страны, а затем расширять влияние русского государства на окружающий мир. Так и о полной зависимости цели достижения господствующего положения в новых стратегических пространствах от стратегии опережающего промышленного и социального развития.

В конце 90–х годов XX века в России произошло накопление крупного спекулятивно–коммерческого капитала. Такой капитал в обстоятельствах глубокого банковского кризиса и кризиса кредитной задолжности перед мировыми финансовыми институтами смог озадачиться тем, как бы в условиях приватизации бывшей советской государственной собственности наладить выгодную коммерческую эксплуатацию больших производств и человеческих трудовых навыков. Оказалось, данная задача решается просто. Можно приобретать в частную собственность некоторые производства, изготавливающие потребительские товары и обеспечивающие добычу сырья, его транспортировку, и без инвестиционных вложений сразу же получать огромную посредническую прибыль. Но для перехода к широкому налаживанию коммерческой эксплуатации страны понадобился режим чиновно–полицейской диктатуры крупных коммерческих интересов, который через достижение среднесрочной устойчивости власти создавал крупному коммерческому капиталу необходимые условия и обеспечивал его гарантиями получения текущих спекулятивных сверхприбылей.

Режим диктатуры обслуживания крупных коммерческих капиталов запустил в нынешней России рынок труда и становление посреднических сырьевых и обеспеченных дешёвым сырьём металлургических монополий с мировыми интересами, оживил некоторые отрасли производства посредством их спекулятивно–коммерческой эксплуатации, а правительственными и межгосударственными заказами частично возродил Военно–Промышленный Комплекс. Вследствие наращивания коммерческой эксплуатации способного давать прибыль производства в стране возник и увеличивается в численности связанный с капиталистическими производственными интересами средний имущественный слой русских горожан, и у него появляются и укореняются собственные представления о задачах политики, совершенно отличные от представлений коммерческих спекулянтов и чиновно–полицейских партий власти. Данному слою понятна и приемлема концепция ускоренного капиталистического промышленного и социального развития, и в то же время чужда противоречащая такой концепции православная иррациональная догматика, библейская земледельческая мифология. Этот слой раздражают чиновно–полицейский произвол действующего режима власти, неспособность власти даже поставить вопрос о переходе к интенсивному развитию. Ему непонятна растущая опора режима на мировоззренческое православие, на православную церковь, следствием чего становятся требования церкви ввести в школах обязательное изучение законов божьих, земледельческой общинной этики и морали, а по существу требования поощрять средневековое мракобесие и невежество за счёт принижения значения научнометодологического познания. Дикий «обезьяний процесс», который недавно имел место в просвещённом Санкт–Петербурге, сам по себе говорит для этого слоя о степени происходящей деинтеллектуализации страны, губительной для промышленного производства как такового.