Национальная идея и адмирал Колчак

В последнее время вновь обрела популярность расхожая версия о чуть ли не поголовном членстве либеральных активистов в масонских ложах. Это не соответствует действительности (так, нет никаких данных в этом отношении о лидере кадетов, самом популярном либеральном политике России П. Н. Милюкове). Среди видных кадетских деятелей всероссийского масштаба масонов было около половины – 16 чел.,[154] из них двое из Сибири – Н. В. Некрасов и Н. К. Волков (из тех, кто оказался связан с Сибирью в годы Гражданской войны, – В. А. Виноградов и Л. А. Кроль). Это были представители левого крыла партии (Некрасов, Виноградов, Кроль) либо умеренные центристы (Волков). При этом Н. В. Некрасов был известен как один из четырех наиболее активных политических представителей российского масонства в данный период.[155] Несомненно, масонские ложи играли определенную роль в либеральном движении, но подлинную степень их влияния выявить до конца никому не удалось, и попытки гиперболизировать его пока не нашли подтверждения.

Социальная среда и специфика профессиональной деятельности влияли на идеологию и политические установки либерального движения. Всех либералов – как неославянофильского, так и западнического толка – объединяло признание прав и интересов личности первенствующими по отношению к обществу, как производному от личности. Те и другие придерживались идеи приоритета духовных и нравственных ценностей, но способы их реализации понимали по-разному. Для октябристов и правых кадетов – последователей П. Б. Струве и изданного в 1909 г. знаменитого сборника «Вехи» – они заключались прежде всего в просвещении и воспитании народа. За религиозный морализм октябристов позднее сравнивали с современными немецкими христианскими демократами.[156] От умеренно космополитичного ХДС «Союз 17 октября» отличала выраженная патриотическая направленность. Они, как и правое крыло кадетов, враждебно относились к политическому радикализму. В Сибири виднейшим идеологом этого направления до революции был профессор права Томского университета И. В. Михайловский. В своем неприятии революции он доходил до признания за государственной властью права нарушать в критических ситуациях собственные законы, «ради избежания гораздо большего зла творить меньшее».[157] Михайловский указывал, что революционный террор не может не вызывать со стороны государства ответных мер самозащиты.

Однако подавляющее большинство дореволюционных кадетов хотя и отвергали в принципе революционные методы террора и насилия, но под влиянием оппозиции к царскому правительству нередко оправдывали революционеров. Так, сибирский кадетский идеолог И. А. Малиновский (также профессор права Томского университета до 1917 г.) считал, что вспышки революционного насилия провоцирует само государство, своими репрессиями при недостаточных реформах лишь разжигая пламя революционной ненависти и борьбы.[158]

Большинство кадетов до 1917 г. твердо исповедовали идеи демократии западного образца. Своей нравственной обязанностью они почитали отстаивание либеральных и демократических идеалов, не слишком считаясь с отсутствием политической культуры народа. Они верили в традиционную для либералов XIX века, восходящую к эпохе Просвещения теорию линейного поступательного прогресса в жизни общества. Между тем, ряд правых либералов уже тогда подвергали эту теорию сомнению. Тот же И. В. Михайловский в скептическом отношении к ней сходился с Максом Вебером: «Прогресс сплошь и рядом… движется не по прямой линии, а по линии чрезвычайно извилистой во всех направлениях».[159]

Из приоритета интересов личности над общественными интересами для всех либералов следовало, что свобода важнее равенства, в противовес социалистам. Это различие определяло основную сущность их полемики. К классике либеральных изречений можно отнести высказанное И. В. Михайловским в развитие идей одного из «отцов» русского либерализма Б. Н. Чичерина заявление о задачах государства: «Государство не может и не должно быть нянькой для взрослых людей, не может заменить личной инициативы».[160] Учитывая традиции и национальные особенности России, Михайловский утверждал, что для России идеально «гармоничное сочетание монархии, аристократии и демократии… на основе монархического начала»,[161] не особенно расшифровывая, правда, этот тезис. Ведь такое сочетание было и в образцовой для либералов Великобритании, и (в другом соотношении слагаемых) в довольно далекой от демократических идеалов кайзеровской Германии.

В вопросах общей политики и законодательства кадеты отстаивали распространение в Сибири судов присяжных и земств с демократической реформой земских выборов,[162] ратовали за выборные суды и отмену смертной казни, ставя «нравственную силу выше физической», за ликвидацию институтов бюрократической опеки над сибирскими крестьянами – волостных судов и крестьянских начальников (с передачей их функций мировым судьям), защищали интересы находившихся в бедственном положении сибирских инородцев-аборигенов.