Национальная идея и адмирал Колчак

Социально-экономический кризис, начавшийся в ходе Первой мировой войны и углубившийся в 1917 г., равно как и рост запросов народных масс после Февральских событий, активизация забастовочного движения, а затем и крестьянских требований передела земли, привели к пересмотру либералами своих позиций по ряду финансовых, экономических и социальных вопросов. В согласии с решениями VII съезда кадетской партии, общий курс финансовой и экономической политики государства должен был основываться на освобождении госбюджета от непроизводительных расходов, постепенной отмене косвенных налогов на предметы потребления и переходе к единому прогрессивному подоходному и имущественному налогу (включая налог на наследство).[308] В конце концов эти мероприятия были реализованы Временным правительством.

С другой стороны, сибирские кадеты резко выступили против вводившейся правительством начиная с лета, в условиях продовольственного кризиса и под давлением «слева», госмонополии на торговлю хлебом. Как последовательные либералы, они указывали, что запрет свободной торговли приведет лишь к исчезновению продуктов с прилавков – что в полной мере проявилось позднее, в период «военного коммунизма».

В вопросах внешнеэкономической политики кадеты продолжали отстаивать расширение иностранных инвестиций, прежде всего за счет союзных держав Антанты.[309]

X съезд кадетской партии в октябре 1917 г. принял резолюцию о необходимости подготовки плановой конверсии экономики после войны, во избежание острого кризиса и для обеспечения работой демобилизованных солдат и офицеров.[310]

Первостепенное значение приобрел земельный вопрос. Уже первый состоявшийся после Февраля VII съезд кадетской партии в марте 1917 г. создал комиссию для пересмотра аграрной программы, с учетом произошедшего в стране сдвига «влево» и роста социальных запросов крестьян. В общих чертах выводы комиссии сводились к следующему: «Земли сельскохозяйственного пользования должны принадлежать трудовому земледельческому населению» с правом выбора предпочтительных для него форм собственности. «Наличный запас государственных земель (включая бывшие удельные и кабинетские земли) пополняется землями монастырскими, церковными, принадлежащими Крестьянскому и Дворянскому банкам и принудительно отчуждаемыми частновладельческими. Принудительному отчуждению не подлежат земли сельских обществ, все не превышающие трудовой нормы мелкие владения отдельных лиц и участки членов товариществ, земли, принадлежащие городским и земским учреждениям, а также земли прочих учреждений, предназначенные для… общеполезных целей. В прочих частных владениях подлежит принудительному отчуждению все количество земли сверх трудовой нормы… на основе выкупа государством по оценке, соответствующей нормальной доходности земли».[311] Комментируя эти тезисы на основе цифр наличных земельных фондов в Европейской России, омская кадетская газета «Сибирская речь» писала: «Если дать безземельным крестьянам по 10 десятин на двор и довести владения малоземельных до той же нормы, то на долю остальных крестьян можно прибавить на двор не более 2 десятин», к тому же излишки земель распределяются «неравномерно по губерниям и уездам». Следовательно, заключала газета, придется продолжать политику переселения малоземельных в Сибирь, но и тогда «Учредительное собрание не найдет земли для всех».[312]

Принятые VII съездом тезисы поддержала в начале мая Сибирская областная конференция партии. С докладами по аграрному вопросу выступили томичи Н. Н. Кравченко и В. Н. Рубчевский. Н. Н. Кравченко оптимистично заявил: «В Европейской России крестьяне ожидают земли, в Сибири же земля ожидает крестьян. В четырех губерниях Западной Сибири – Томской, Тобольской, Енисейской и Акмолинской области – 50 млн десятин для надела». Попутно он отметил: «В Сибири более 1 млрд десятин леса, которым государство в будущем только и может уплатить возникший во время войны государственный долг: рассчитывать при уплате долга на хлеб нельзя, ибо хлеб будет нужен всему населению. Как единственный фонд для уплаты долга, леса не могут подлежать отчуждению и должны остаться государственной собственностью. Что же касается земли, то должна быть проведена национализация земли с выделением из нее культурных хозяйств».[313]

Но никакого решения принято не было: ввиду сложности вопроса и разногласий конференция поручила разработать детальные проекты местным партийным комитетам, дабы рассмотреть их на следующей партийной конференции (следующая состоялась лишь в 1918 г.).