Национальная идея и адмирал Колчак

Напротив, мнение о закономерности отхода кадетов от демократии к диктатуре, с точки зрения логики борьбы с большевизмом и поляризации сил (сходное с советской традицией, но с диаметрально противоположной оценкой), защищают В. А. Кожевников, И. Ф. Плотников, В. В. Рыбников, В. П. Слободин, С. В. Устинкин, В. Ж. Цветков.[57] При этом С. В. Устинкин, а вслед за ним – И. Ф. Плотников и В. Ж. Цветков обосновывают легитимный и правовой характер белогвардейских режимов. Особое значение имеет тезис В. Ж. Цветкова об идейном и организационном единстве Белого движения,[58] поскольку в 1919 г. все его региональные лидеры формально признали Верховным правителем А. В. Колчака; кроме того, их объединяли общая программа и однотипность политических режимов. С этим солидарен и автор этих строк. Попутно отмечу, что фундаментальный труд В. Ж. Цветкова стал первым по сути системным исследованием белой государственности и ее эволюции. В. П. Слободин с позиции самих идеологов Белого движения определял причины краха умеренно социалистических партий России во главе с эсерами («безнациональность», пацифизм и т. п.) и усматривал истоки русской революции в реформах Петра I, создавших колоссальный духовный и культурный разрыв между «верхами» и «низами» общества, незрелости демократии и национальной идеи. Слободин первым из современных отечественных историков попытался дать общее определение Белого движения как «военного и общественно-политического течения, выражавшего либерально-консервативные взгляды части русского общества по объединению всех его слоев на общенациональной платформе…, выступавшего за определение демократическим путем будущего России в Учредительном собрании в соответствии с идеями Французской революции, за сотрудничество с передовыми государствами мира на основе приоритета национальных интересов, за сохранение культурных и религиозных традиций».[59] Несомненно, в отношении «демократизма» это определение грешит преувеличением.

В последнее время, главным образом в публицистике, распространился диаметрально противоположный тезис о «феврализме» (подразумевается западнический либерализм) Белого движения, родившийся в крайне правых кругах эмиграции и используемый как ее последователями – современными российскими монархистами,[60] так и публицистами, пытающимися соединить советское наследие с национальной традицией.[61] Для них роль кадетов в Белом движении служит одним из обвинений последнего в западничестве и враждебности «национальной идее». При этом игнорируются поворот кадетов в рассматриваемую эпоху от либерально-демократического курса к «почвенническому», либерально-консервативному, и стихийность Февральских событий 1917 г., представляемых делом рук либеральной оппозиции и «примкнувшего» к ней генералитета.

Слабо изучен вопрос о региональных особенностях белой идеологии и кадетизма в Сибири периода Гражданской войны. В. Д. Зимина разделяет тезис Л. М. Спирина и Н. Г. Думовой об их «правоцентристской» позиции относительно кадетских группировок в других регионах.[62]

Не получила должного освещения эволюция кадетской социально-экономической программы от «неолиберализма» к классическим либеральным приоритетам. Исследовавший аграрную политику Колчака С. В. Расторгуев лишь отметил ее «прокадетски-реформистский» характер, а «белую» модель сельского хозяйства России – как вполне прозападную,[63] не раскрывая, однако, сдвигов в самой программе кадетов. То же можно сказать о выдающихся работах В. М. Рынкова,[64] хотя собранный им большой фактический материал позволяет обосновать такие выводы.

Продолжаются дискуссии о тактике Белого движения и кадетов в отношении социалистических партий в эпоху Гражданской войны. Некоторые историки защищают традиционный советский тезис о консолидации «буржуазной» и «мелкобуржуазной» контрреволюции.[65] Однако скорее уместно говорить о временной консолидации в начале войны, в борьбе за свержение советской власти в регионе, после которого возобновилась и обострилась борьба между либерально-консервативными силами во главе с кадетами, с одной стороны, и социалистическими партиями во главе с эсерами – с другой. Итогами этой борьбы стали поражение социалистов, военный переворот 18 ноября 1918 г. и диктатура А. В. Колчака. После этого можно говорить лишь о тактическом союзе белых с немногочисленной, наиболее правой частью социалистов (энесы, правые областники и др.). И уж совсем неправомерно утверждение, будто в 1918 г. уже «не было принципиальных расхождений в программных установках конфликтующих сторон – эсеров и кадетов», а лишь «борьба элит за власть».[66] Факты свидетельствуют о прямо противоположных позициях эсеров и кадетов (читай – и белых) по основным вопросам. Более того, в этот период расхождения усилились, в связи с отходом кадетов от демократии (а отмеченное сближение с наиболее правым крылом социалистов было тактическим, а не идейным).