Национальная идея и идеология России в современном политологическом дискурсе

В конце 2017 года встает архиактуальная проблема насчет скандала вокруг российских спортсменов не пожелавших отказываться от участия в соревнованиях предстоящей Олимпиады в Пхенчхане, отвергнув при этом национальные эмблемы и поступившись с принципами, согласились пойти под нейтральным флагом. Это показало путем шумной дискуссии разобщенность общества. Спорт, как национальная идея, прекрасно зарекомендовал себя в Бразилии, особенно в случае футбола. В России, с ее прекрасными возможностями и ресурсами, спорт мог бы стать той стержневой парадигмой национального развития, которая укрепляла бы российский народ и множила престиж страны на международной арене, как один из возможных вариантов. Однако, для такой сложноустроенной машины как Россия эта идея не смогла бы все равно получить верховный приоритет.

Есть такое популярное выражение: жизнь трагедия для тех, кто живет сердцем и комедия для тех, кто живет умом. И если попытаться перенести данное утверждение в случае сопоставления русских с американцами, то последние живут именно умом, а не сердцем. Американцы народ не глупый, хоть и жестокий в нашем понимании. Сердечность, менее присуща американской нации, чем русской, но не исключена полностью. Протестантизм кальвинистского толка, в отличие от социалистического православия, отмеченный таковым Николаем Бердяевым, не лишен христианского милосердия, однако он щадит не всех подряд, а благосклонен лишь к тем, кто приносит пользу обществу и способен к собственному обогащению.

Новостная лента иногда может ограничиться в день одним лишь: «В МИД РФ разочарованы поставками США оружия Киеву». И в этом кроется психология неудачника в западном понимании. Несмотря на решительность действий в Сирии, Россия все еще пытается заискивать перед своими так называемыми партнерами, считая, что интеллигентность в политике лучше, чем позиция мирового гопника в лице США по отношению к странам, которые слабее их. Но Америка не живет сердцем, она живет умом и холодным расчетом. И не просто живет или существует, а диктует свою волю миру, пускай даже не всегда через военную мощь или экономику, а через культуру. Здесь уместно привести слова президента США Д. Трампа: «Америка, прежде всего». А мы можем дополнить – «пусть весь мир подождёт»!

Смотрите ли вы свою любимую современную российскую комедию и считаете ли ее подлинно российской? Нет, это ремейк голливудского Тутси или Рембо. Считаете сериал «Счастливы вместе» нашим сериалом? И здесь Вы ошибаетесь. Это адаптированный на отечественного зрителя сит ком «Счастливы и с детьми». Сейчас можно пересчитать по пальцам то, что можно считать подлинно российским, а не американским. Референтом здесь, как всегда, окажется запад в лице Америки.

Российское общество, после распада Советского союза, событие которого могло лишь сравниться с кризисом Римской империи в III веке нашей эры, на 10–20 лет просуществовала в стагнации и больше не выделяла себя среди других наций. Лишь после Крымской весны, которая стала водоразделом между застойным двадцатилетием и новой эрой российского триумфа, русский народ осознал свое особое место в мире. По данным статистики Левада-центра[12] в 2017 году количество тех, кто считает русский народ великим, имеющим особое значение в мировой истории, составило 64 %, по сравнению с 1992 годом, где лишь 13 % могли высказать подобное. Сразу понятно, что гибельные и вялые в пассионарном отношении девяностые годы строго накладывали свой отпечаток и на самосознании россиян. В этом немало сказывался и идеологический вакуум, создавшийся после распада Советского Союза. И этот самый вакуум служил источником голода для государства, строящего новую экономическую систему. Хотя, после краха коммунистической идеологии, стоит признаться, была попытка создания собственной либеральной идеологии, но после ухода в отставку Б.Н. Ельцина и избрания В.В. Путина либеральное лобби в правительстве было изрядно потеснено и о новой идеологии 90-х пришлось на время забыть.

1.2. Проблема российской идентичности

Наша идентичность намного более глубока, чем у многих народов мира. Невзирая на разнообразие национальностей, мы не рассыпались, а сохранили единство во всем своем многообразии. Несмотря на то, что мы христиане, мусульмане и буддисты, над нами стоит более великая религия, позволяющая нам осознавать себя одним целым организмом. Эту религию мы назовем российской идентичностью.