Национальный клад. Рассказы о наших помощниках

Но я решил выделить помело не только из-за его особенной службы, а ещё и потому, что оно не уступит в числе порождённых им пословиц, поговорок, присказок, да и поверий самой царице метения — метле. Первым, конечно, приходит на ум присловье, что «язык, как помело». А вокруг этого выражения — множество близких: «врёт, что помелом метёт», «языком, что помелом возит», «бабий язык — чёртово помело»… Но есть, разумеется, пословицы и с другими смыслами: «она там и толкач, и помело» (на все руки, то есть), «она заместо помела в доме», «у бедного мужика борода клином, у богатого — помелом», «борода — помело, а брюхо — голо», «и в барском доме не без помела» (о нужности его в любом хозяйстве)… А вспомните присказки из народных сказок и небылиц: «ноги колесом, голова помелом, руки веником», «ведьма в ступе едет, пестом упирает, помелом след заметает».

И, к слову, с помелом сопряжено немало всяких поверий и мистических примет. Скажем, болезненный выгон веток кучкою на дереве в народе называют «ведьминым помелом» и считают недобрым знаком. Молодых женщин остерегают шагать через помело — тяжело рожать будут. Но порой приписывают ему и другую, «чистую» силу. Есть поверье: во время града выкинь помело в окошко — перестанет. А мохры помела, спрятанные в ладанку, будто бы помогают прогнать лихорадку.

Младшего братца помела зовут помельце или помелишко; им, обычно сделанным из птичьего пера или из мелкого тряпья, сметают пыль, сажу с печного шестка. У нас в Сибири часто для этого держат целое крыло — гуся, глухаря или косача, и называют не помельцем-помелишком, а просто крылом или крылышком. Теперь уж не встретишь, пожалуй, особых мастеров, изготавливающих помелья, но раньше были и такие, их называли помельники. Ушли носители ремесла, исчезло и слово. Теперь подобным можно разве что именовать не в меру расплодившихся говорунов-болтунов, памятуя о метком народном присловье про язык и помело.

4.

Вернёмся, однако, к нашим походам с отцом в Полухин лесок за берёзовыми ветками, из которых, напомню, обшиньгивали только те, что шли на мётлы. Из других же, более мелких, гибких и облиственных, вязали банные веники. Этим определением уже всё сказано. Берёзовыми вениками парятся в русской бане. И, стало быть, мастерят их, приноравливая к этой жаркой, влажной и буквально хлёсткой операции. Правда, банные веники бывают ещё и дубовые, и пихтовые, и даже крапивные, но всё это не более чем кураж и экзотика «на любителя», а традиционный, «классический» банный веник на Руси спокон веку — берёзовый. Простите, снова не удержусь от бахвальства: будучи выходцем из деревни, с детства приученным к баньке с паром, я доныне берёзовые веники ломаю и вяжу себе сам. И делаю это, как признают, испытывая их на «собственных шкурах» мои седые приятели, «сопарники» по банному полку в оздоровительном центре, искуснее многих. В том числе и тех «вроде бы» профессионалов, которые готовят банные веники на продажу — по сто рублей за штуку. А у меня и бесплатные не хуже.

Но берёзовые веники не единственные и даже не главные в своём роду. Всё ж основное назначенье у веника — не парить спины, а, как и у матушки-метлы, мести, только уже не улицы, дворы и зерновые тока, а полы — в избах и горницах, сенях и залах. Этаким переходным типом веника от парильного к подметальному можно назвать — голик. Тот, что остаётся от банного после хорошей парки, когда с него изрядно обобьётся, а то совсем облетит листва, обнажив оголённые прутья. Отсюда и — голик, или голичок. У него тоже есть своя служба. Голичком выметают грубый сор, обычно — из сеней или с крылечка, трут, заступив ногой, некрашеные половицы. Зимой им обметают валенки от снега. А летом, в ненастье, об него буквально вытирают сапоги. Затем и лежит он, как правило, у крыльца под порогом. И это о нём, должно быть, говорится в расхожей присказке:

«По-нашему ведётся — веничком метётся, весь сор — за порог, а веничек — под порог»…