По-настоящему флорентийского скульптора, живописца и графика Баччо Бандинелли звали Бартоломео Брандини. Он сам отказался от имени, доставшегося от достойного отца-ювелира (выпестовавшего в своей мастерской знаменитого Бенвенутто Челлини), и представлялся отпрыском знатной сиенской фамилии. Ювелирное дело юноша оставил по совету Леонардо да Винчи, отметившего его талант к изображению другого рода пластических форм. Вазари передает, что именно Баччо, возможно, из-за уважения к Леонардо, изорвал картон Микеланджело с его «Битвой при Кашине»: «Гибель картона была для города потерей немаловажной, и Баччо получал по заслугам все обвинения и в зависти, и в злости, сыпавшиеся на него со всех сторон. После этого он выполнил еще несколько картонов белилами и углем, и среди них один очень красивый с обнаженной Клеопатрой, подаренный им ювелиру Пилото».
Прибыв в Рим по приглашению папы, Бандинелли с энтузиазмом стал изучать античную скульптуру, великолепное собрание которой хранилась в Ватикане, и даже сделал копию «Лаокоона» (сегодня в галерее Уффици). «Клеопатра», как и другие находящиеся в Музее Барджелло его бронзовые работы — «Леда», «Геракл», «Венера», «Ясон», — безусловно, родилась под влиянием древнегреческой пластики.
Медичи любили Баччо Бандинелли, папы из этого семейства, Лев X и Климент VII, приглашали его работать в Рим. Во Флоренции на Пьяцца Синьории была установлена скульптурная группа ваятеля «Геракл и Кака» рядом с «Давидом» Микеланджело (она и сегодня находится на том же месте, перед фасадом палаццо Веккьо). Из Рима на родину творца вернул герцог Козимо, который, переселившись из палаццо Медичи в палаццо Синьории, поручил ему обустройство залы для приемов.
В своем бюсте придворный скульптор трактует облик герцога как римского военачальника, но и государственного деятеля, сенатора, холеного и надменного. Вот что пишет Джорджо Вазари о славе этой работы: «Он закончил также и статую герцога Козимо, где особенно трудился над головой, несмотря на что, однако, и герцог, и придворные говорили, что она совсем не похожа. Баччо и раньше уже высек еще одну из мрамора, ту, что и ныне находится в том же дворце, в верхних его покоях, и та голова была самой лучшей из всех им когда-либо сделанных и годилась бы отлично, но он защищал и прикрывал недостатки и неудачу теперешней головы, ссылаясь на удачность прежней. Но, слыша, как все продолжают порицать эту голову, он в один прекрасный день разбил ее в ярости на части, с намерением высечь другую и поставить ее на место старой, но так ничего больше и не сделал».
Серия античных героев, отлитых в бронзе Баччо Бандинелли, украшавших дворец Барджелло, демонстрирует верность его характеристики как лидера флорентийских маньеристов. Они изящны и полны движения, а прототипы следует искать не в классике, а в эллинизме.
Рассказывали, что одну из статуй Вакха мастер переделал из начатой фигуры Адама, подвергшейся критике за узость в бедрах и другие изъяны. Однако этот «Вакх» идеален в своей свободе существования в пространстве. Походка его стремительна, но пружиниста и плавна, жест широк, пропорции и формы утонченны.
Вместе с другими бронзовыми божествами, отлитыми Баччо, «Вакха» поместили в Зале маленьких бронз (Sala dei Bronzetti) на втором этаже Национального музея Барджелло.
Представленный «головной убор» составлен из собственно шлема, датируемого XVI веком, и декорированных деталей — гребня в виде крыльев и головы орла с чуть приоткрытым клювом, изготовленных в XV столетии. Такой парадный шлем являлся частью амуниции участников джостры (по-итальянски — «турнир»). Однако во времена Медичи во Флоренции джостры из военных ристалищ превратились в зрелища, где важны были не столько победа, сколько стиль, красота и техника удара. (Первая джостра такого рода состоялась в 1464 на площади Санта-Кроче). Костюмы участников отличались роскошью, на шлемах сияли бриллианты, и даже лошадей украшали под стать всадникам.