Нацизм и культура

В это же время около 50 отцов были вызваны в городскую администрацию без указания причины их сбора. Там к ним обратились бургомистр, затем местный партийный руководитель и один из школьных боссов. После этого им было зачитано обращение и предложено его подписать. Подписи свои поставили почти все, и только три или четыре человека отказались. Причиной этого послужило заявление, что занятия по идеологии все равно в ближайшее время станут в школах обязательными.

Случай этот вызвал большое волнение среди жителей. На следующий день группы горожан собирались на улицах вплоть до наступления темноты, обсуждая введение занятий по идеологии в школах. Большинство женщин со слезами на глазах умоляли своих мужей не записывать детей на такие занятия. Снова и снова возникали вопросы, сохраняют ли матери право распоряжаться своими детьми и действует ли заверение фюрера, что любой гражданин может поступать по своему усмотрению. Утром, собравшись около школ, некоторые женщины послали своих детей к отцам, чтобы те отказались от своих подписей о включении ребят в списки для посещения занятий по идеологии. Требования эти были вполне обоснованны, так как отцы, собиравшиеся в ратуше, провели там какие-то полчаса, не успев осмыслить последствия своих подписей.

А в населенном пункте X. агитация за введение занятий по идеологии сопровождалась давлением и угрозами. Как нас проинформировали оттуда, один из преподавателей сказал ученице седьмого класса: «Если ты не пойдешь на занятия по идеологии, я заставлю тебя читать Библию до посинения». А еще с одним учеником произошел следующий разговор. Преподаватель спросил его:

– Чем занимается твой отец?

– Он письмоносец, – ответил парнишка. – Если он не подпишет заявление, то станет дворником, – пригрозил учитель.

Детям, пришедшим в школу без подписанных заявлений, директор лично заявил:

– Вздор, написанный в Библии, что последний становится первым, истине не соответствует.

Родители, не подписавшие заявлений, числом около 100 человек были 28 апреля 1939 года приглашены на родительское собрание. Отец ученика начальных классов, местный евангелический пастор, на это собрание приглашен не был. Когда же он тем не менее там появился, ему в резкой форме было сказано, чтобы он убирался, ибо только внесет разлад в настроения собравшихся. Свидетелями такого отношения к пастору было несколько прихожан. Собрание поэтому проходило весьма бурно. Открывать на нем какую-либо дискуссию не планировалось. Выступление директора, прерывавшееся возбужденными выкриками, вызвало резкие и громкие протесты. Его нападки на церковь были решительно отклонены. Возбуждение достигло апогея, когда на сцене появился вызванный в школу отряд полиции. Полиция, однако, лишь установила, что собравшиеся родители выразили энергичный протест против беспрецедентного давления на них со стороны руководства школы. Собрание было прервано, а директор школы стал извиняться перед несколькими оставшимися родителями: резкие выражения с обеих сторон, мол, следует забыть, тем более что речь идет о деле добровольном.

Затем, собравшись вместе 4 мая, 47 родителей и опекунов-евангелистов подписали и отослали вюртембергскому министру по вопросам религии письмо, текст которого мы приводим:

«В течение нескольких дней родители детей школьного возраста нашего района подвергались давлению со стороны учителей с целью получить согласие на введение в школах идеологических занятий вместо религиозных. Родители весьма решительно отвергли это насилие и потребовали полной свободы вероисповедания и прекращения принудительного сбора подписей.

Хайль Гитлер!»

В Т. мальчики седьмых классов должны были присутствовать на так называемых занятиях по идеологии 24 апреля 1939 года с 9.30 до 10.30, то есть в учебное время. Из 32 учеников на них присутствовали всего 5. Остальные 27 были собраны в одном из классов на занятие по правописанию. Им был зачитан такой трудный диктант, что даже лучшие ученики сделали как минимум семь ошибок, максимальное же количество ошибок достигало сорока трех. За столь плохие показатели все они на следующий день должны были находиться в порядке наказания в школе после окончания занятий с двух до четырех часов дня, а некоторые даже до половины пятого. На жалобы родителей директор ответил: «Все – в надлежащем порядке».

В А. директор средней школы сказал отцу, поинтересовавшемуся введением занятий по идеологии:

– Вы знаете, что я сам вышел из церкви, и вам известно мое отношение к христианству. И занятия по идеологии будут иметь такую же направленность. Никакой полемики на них не будет, но различные религиозные вероучения будут раскритикованы в пух и прах.

Когда же родитель спросил об отношении имперского министерства образования к занятиям по идеологии и о том, соответствуют ли истине разговоры, будто оно дало указания противоположного плана, то услышал в ответ: