Нацизм и культура

Чистка культурной сферы сопровождалась незначительным числом законодательных постановлений и распоряжений. Социально значимое сословие из числа творческих работников искусства взяло эту чистку в свои руки. Никаких серьезных обструкций при этом не происходило. Сегодня мы можем отметить с радостью и удовлетворением, что большое искусство опять пришло в движение. Повсюду люди рисуют, ваяют, занимаются поэзией, поют и творят. Деятели немецкого искусства прочно стоят на твердой жизненной основе. Искусство, вырвавшееся из узкого изолированного круга, оказалось среди народа, оказывая мощное воздействие на всю нацию.

Следует отметить, что политическое руководство стало вмешиваться в этот процесс и продолжает вмешиваться ежедневно и напрямую. Но происходит это так, что в результате нашим художникам оказывается всемерная помощь и поддержка путем выделения субсидий, создания специальных комиссий и осуществления патронажа, чего искусство в остальном мире ныне пока не имеет. Театр и кино, писатели и поэты, художники и архитекторы ощущают на себе плодотворность такого воздействия, о чем ранее не приходилось и мечтать.

Радиовещание превратилось в настоящий всенародный институт. Со времени прихода национал-социалистов к власти число слушающих радиопрограммы увеличилось с 4 до почти 9 миллионов человек. Немецкая пресса также успешно выполняет свою миссию. Путь нации ко всем культурным достижениям широко открыт. Нам были нужны таланты, и мы нашли их. В новом государстве возможности для талантливых людей велики, как никогда ранее. Им стоит только приложить руку и стать мастерами своего дела.

Несомненно, большое искусство может успешно развиваться в течение длительного периода, только привлекая новые здоровые силы. Поэтому этой проблемой мы занимаемся вплотную. Вполне очевидно, что в наше историческое время политическая жизнь поглощает многих талантливых людей, которые в другом случае были бы привлечены к культурной жизни. Вместе с тем несомненным фактом является и то обстоятельство, что многие философские идеи, выдвинутые национал-социалистской революцией, проявляются в настоящее время настолько спонтанно и вулканически, что не могут быть еще облечены в те или иные формы искусства. Проблемы эти настолько новы и необычны, что их пока трудно перенести в искусство, а тем более оформить в виде драматургии или поэзии. Люди, которые однажды решат эту проблему, пока не появились. А чтобы подготовить для них почву, необходимо предоставить им все возможности для развития интеллектуальных и технических способностей и мастерства…

То, что сделано сейчас для поддержания творчества, является только началом. Краеугольным камнем в этом плане должно стать составление программы развития всех видов искусства. Предварительная работа по решению этой задачи уже начата. Дело за поиском новых организационных и экономических форм для каждой профессии.

Наряду со всем этим в этом году мы обратили особое внимание на создание домов для престарелых и домов отдыха. Благодаря великодушию прусского премьер-министра в Веймаре открыт дом для ветеранов сцены, а фонд Марии Зеебах, существующий уже в течение ряда лет, получил финансовую поддержку. Кроме того, мы открыли дом отдыха в Обервизентале и еще два – в Арендзее на Балтийском море. Предстоящей весной они примут от 70 до 80 артистов и художников, нуждающихся в отдыхе и восстановлении здоровья.

Проекты, осуществление которых началось в этой и других сферах культурной жизни, достойны национал-социалистской нации. В мире ничего подобного не делается. Так что мы не только заявили о своих программах, но и действовали. Тем самым мы доказали, что любые проблемы можно решить, если есть желание. Германия опережает другие страны не только в самом искусстве, но и в заботе о его деятелях.

Сказанное приобретает особое значение, поскольку ныне немецкое искусство становится компасом для всей нации. Люди, принимающие в этом участие, буквально миллионами, сделали искусство и культуру своим делом.

В связи с этим следует открыто сказать и о разнице во вкусах масс и кучки богачей, насчитывающей какой-то десяток тысяч человек. Нет большей несправедливости. Если вкусы так называемых культурных людей, получивших хорошее образование и много читавших, часто подвергались воздействию больного воображения и вследствие этого искажались, то вкусы широких народных масс оставались без изменения. У них никогда не было возможностей для сравнений и определения, является ли хорошее действительно хорошим, а плохое – плохим. Хотя их вкусы и примитивны, у них есть художественное чутье и чистота. Их радость в отношении здоровья и силы остается наивной и ничем не омраченной. Они чувствуют душой, не отягощенной всезнанием и постижением всего и вся, что в конечном итоге приводит к деструктивности и сомнениям. Неизменный вкус народа является проявлением стабильности в длительном процессе эволюции искусства.