Нацизм и культура

«…Вот, дорогие мои доисторические заики от искусства, каков тип новой эры. А что вы изображаете? Бесформенных кретинов и калек; женщин, внушающих лишь отвращение; мужчин, похожих на диких зверей; детей, будто бы проклятых Богом. И пусть никто не говорит мне, что художники именно так воспринимают мир, их окружающий. Вполне понятно, что из числа картин, присланных на выставку, найдутся и такие, которые показывают предметы и вещи не совсем так, как они выглядят в действительности, поскольку есть люди, воспринимающие луга голубыми, небеса — зелеными, облака — серовато-желтыми. Вместе с тем находятся и «экспериментаторы». Мне нет необходимости спрашивать их, действительно ли они видят и чувствуют окружающий мир именно так. От имени немецкого народа я обязан не допускать на всеобщее обозрение эти жалкие и неудачные творения людей, страдающих дефектами зрения, далеких от реального искусства. Как мне представляется, в данном случае могут иметь место две возможности: либо эти «художники» действительно видят все, как им представляется, и изображают это — тогда возникает вопрос, в результате чего возник такой дефект. Если он наследственный, то министр внутренних дел обязан будет проследить за тем, чтобы такой дефект зрения не был сохранен навечно. Либо они не верят в реальность и ищут способ воздействия на людей подобным вздором, тогда это становится предметом судебного разбирательства. Таким работам не место в этом здании. Архитекторы и строители, соорудившие его, не думали, что здесь будут выставлены картины, намалеванные за какие-то несколько часов, а художники, изображавшие бесстыдство, станут даже рассчитывать на успех, полагая, что их холсты могут быть восприняты как творение новых гениев. Ну уж нет, пусть они кудахчут в другом курятнике!

Художник творит не для себя, он работает для людей, и именно люди, как мы видим, оценивают его труд. И никто не может сказать, что люди не понимают новых ценностей в своей культурной жизни. Прежде чем критики оценили гений Рихарда Вагнера, народ был на его стороне, так как он не имел ничего общего с так называемым «современным искусством».

Люди воспринимают это искусство как результат бесстыдного и наглого высокомерия или же просто как отсутствие мастерства. Они видят насквозь таких заик от искусства и понимают, что их «достижения» нисколько не лучше картин, намалеванных бесталанными детьми в возрасте от восьми до десяти лет, и не могут рассматриваться как отражение нашего времени или, тем более, будущего германского народа.

Ныне мы знаем, что развитие человечества за миллионы лет повторяется в каждом индивидууме, спрессованное в несколько десятилетий, поэтому-то такое искусство не только не «современно», но в высшей степени «архаично» и намного старше того же каменного века. Народ, проходя по галерее, распознает во мне своего представителя и адвоката, что вызовет у него вздох облегчения и выражение согласия с таким подходом к искусству. И вот что важно: нельзя терпеть искусство, которое не может рассчитывать на понимание и поддержку широких масс, вынужденное опираться на небольшие группки. А то, что такое искусство не поддерживается народом, вызывая лишь замешательство, свидетельствует о здоровом народном инстинкте. Художник не может быть в стороне от своего народа. Эта выставка — только начало. Экспонированию искусства Германии в смешном виде будет положен конец. Для молодежи предоставляется хорошая возможность вступить в пору ученичества, а когда к ней придет священное вдохновение, я не сомневаюсь, что всемогущий Бог выделит из массы скромных мастеров искусства индивидуумов, которые смогут встать в ряд с великими творцами прошлого. Мы верим, что именно сегодня, когда во многих сферах жизни отмечаются высочайшие достижения, и в искусстве появляются ценнейшие творения отдельных личностей, которые заявят о себе».

(Из выступлений Адольфа Гитлера в период с апреля 1922-го по август 1939 года. Нью-Иорк, 1942.)

Раздел второй ХАРАКТЕР РЕВОЛЮЦИИ