Natura bestiarum.(СИ)

— Майстер инквизитор, — уже уверенней заговорил фон Зайденберг, — я понимаю — вы имеете полное право сказать, что однажды я вас не послушал и ошибся, однако… Сами понимаете, зримых доказательств вашей подозрительности нет. Ее крайняя неучтивость вполне понятна и, поверьте, это явление нередкое.

— Уж это точно, — согласился Карл Штефан. — Женщины из семей «отцов города» — это вам хуже любых оборотней, бывает… Но я на вашей стороне, майстер инквизитор. Безопасность прежде всего.

— Помолчи, ничтожный трус, — повелел рыцарь раздраженно. — Твое мнение здесь не существенно.

— Ваше, к слову, тоже. Неужто до сих пор не поняли? Все будет решать только он.

— Он прав, майстер инквизитор? — нахмурился тот. — Вы не будете принимать в расчет нашу точку зрения?

— Он прав, — согласился Курт. — Безопасность прежде всего. И он прав: именно я решу, что небезопасно.

— Впусти меня в свою халупу, мерзавец! — в паре со стуком потребовал голос; он снова подступил к двери.

— Я не владелец этого трактира, — пояснил Курт, — посему ваши угрозы на меня воздействия не имеют. Советую успокоиться.

— Побудь на моем месте, кто бы ты ни был, и тогда поговорим о спокойствии! Впусти немедленно!

— Как еще вы намерены проверить ее благонадежность? — с хмурой язвительностью уточнил фон Зайденберг, невзначай опустив ладонь на рукоять. — Не вынуждайте урезонивать вас, майстер инквизитор.

— Это угроза?

— Эй! — остерегающе окликнул Ван Аллен, и рыцарь повысил голос:

— Момент главного выбора, Ян. Одно дело — защитить мальчишку, но совсем другое — оставить на погибель человека. С кем ты теперь?

— Давайте разберемся, — неопределенно предложил охотник, и тот усмехнулся:

— Какая четкая позиция.

— Там же женщина, майстер инквизитор, — несмело заговорил трактирщик; Курт пожал плечами:

— А здесь их целых две. Меняемся?

— Есть выход, — напряженным, как струна, голосом предложил Хагнер. — Впустите ее и свяжите. Когда настанет ночь, мы все поймем.

— Парень дело говорит, — нехотя согласился Феликс. — Когда мы растолкуем ей, что к чему, когда сама увидит — не оскорбится.

— Это меня тревожит менее всего, — возразил Курт, не отступая от двери. — И предложение не из лучших. Замечу, что, пока Амалия разобралась с тем, какие надо вязать узлы, дабы они сдерживали ее сына в измененном облике, он несколько раз освобождался из веревок. Желаете увидеть, как это происходило?

— Но я теперь знаю, как надо…

— Ты знаешь, как сделать это с собой. Если она — из стаи, то относится к другому типу и имеет другое строение тела. Не пойдет.

— То есть, — приблизясь на шаг, подытожил рыцарь, — вы намерены оставить ее там?

— Я не беру в расчет себя с помощником и Яна — риск есть наша работа, — не глядя на Бруно, чей сумрачный взгляд ощущался почти физически, ответил Курт. — Мое дело — позаботиться о вашей безопасности… Она одна. Вас семеро. Обмен неравноценный.

— Я не желаю, майстер инквизитор, перед возможной гибелью брать на душу такой грех.

— А вы и не возьмете, господин фон Зайденберг. Это мое решение и, случись что, мое прегрешение.

— Эй ты, там, — окликнул голос из-за двери чуть спокойнее. — Ну, послушай, быть может, я погорячилась. Не знаю, что происходит, но… Я не стану никому жаловаться. Просто впусти меня, я же здесь замерзну!

— Впустите ее, — повторил рыцарь угрожающе, сжав лежащую на рукояти ладонь. — Или придется и в самом деле увидеть, что такое макаритская школа против рыцарской выучки.

— Нашли хороший повод, господин фон Зайденберг?

— У меня нет желания ссориться с вами настолько. Но и нет охоты смотреть на то, как вы оставляете беззащитную женщину на погибель. Стервозный характер не повод для приговора.

— Вы не желаете брать на свою совесть смерть одного человека, но готовы попустить гибель шестерых?

— Эй, — снова позвал голос из метели. — Не знаю, кто ты такой, но — пожалуйста, отопри. Наверняка все, что происходит, какое-то дикое недоразумение. Впусти, ради Бога, я ног не чувствую!

— Простите, — медленно выговорил Курт после мгновенного молчания. — Не могу.

— В последний раз, — с расстановкой потребовал фон Зайденберг. — Прошу. Возьмитесь за ум, майстер инквизитор.

— Уберите руку от оружия, — спокойно произнес он, жалея о том, что арбалет, уже заряженный, готовый к действию, остался лежать на столе. — Рыцарский кодекс отличная штука, но в данной ситуации толку от него мало, поверьте.

— Впустите! — сорвался крик по ту сторону двери, и в доски вновь заколотили. — Что за чушь, что за бред, что… Что ты делаешь! Ты не можешь бросить меня здесь, кто бы ты ни был!

— Это просто немыслимо, — пробормотал торговец с тоской, и фон Зайденберг кивнул, дернув меч из ножен решительным движением:

— Согласен.

Мария Дишер разразилась коротким пронзительным визгом спустя три мгновения, когда все уже закончилось.