Natura bestiarum.(СИ)

— Мать утверждает, что ничего подобного не происходит, что кажется мне логичным. Вой, вообще говоря, не есть постоянное волчье занятие; разве на воле, в хорошую погоду, удовольствия для, или в голодные ночи с тоски. Вот огрызаться и порыкивать он, быть может, станет, но избранная мною комната отстоит от всех прочих в достаточной отдаленности.

— И все же опасно.

— Знаю, — покривился он, — но выпускать его наружу не хочу. «Ночь полной силы»… Кто знает, что с ним может произойти в эту самую ночь, учитывая, что вчера парень впервые оскоромился. Лучше ему быть под надзором.

— Если он вырвется… Ведь это харчевня-мечта ликантропа. Куча народу, не умеющего себя защитить, и огромный зверь среди них.

— Не вырвется. Амалией накоплен весьма значительный опыт по части использования той самой веревки.

— Если Ван Аллен узнает…

— Значит, он не узнает. Если верить статистике матери, у нас в запасе еще пара часов; за это время все разойдутся по постелям, все устали и уснут тотчас, Ян сам же вызвался нести стражу первым — все сложилось не самым худшим образом.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — вздохнул Бруно, и он отмахнулся, поднявшись:

— Не имею ни малейшего представления; разумные обоснования измышляю на ходу. Ну, так за интуицию, если не ошибаюсь, меня и ценят?

Ответить помощник не захотел или не успел; не дожидаясь ответа на свой весьма риторический вопрос, Курт развернулся, пройдя к столу охотника, и присел напротив, одарив Марию Дишер улыбкой:

— Не помешаю?

— Помешаешь, — отозвался Ван Аллен, и он пожал плечами:

— Увы. Зато не придется предварять разговор долгими околичностями, скажу прямо — даме пора в постель.

— Согласен, — хмыкнул охотник; Курт качнул головой:

— В полном одиночестве, к сожалению.

— То есть, вы хотите, чтобы я дала вам поговорить о чем-то тайном? — осторожно уточнила Мария. — Что-то случилось?

— Нет, — легкомысленно улыбнулся он. — Просто речь пойдет о вещах жестоких, кровавых и оттого неприятных, а для юной девицы, тем паче перед сном — неполезных.

— Хорошо, я уйду, — легко согласилась та, выбравшись из-за стола, и, помявшись, вздохнула: — Хочу сказать вам спасибо, майстер инквизитор. За то, что… ну, вы понимаете.

— Быстро очувствовалась, — заметил Курт, когда она скрылась наверху, и Ван Аллен усмехнулся:

— Для городской неженки девица крепкая, это верно. А вот парень хлипковат. Занимаясь таким промыслом, надо быть готовым к неприятным поворотам и уметь мало-мальски за себя постоять.

— Так вот отчего наш дамский угодник столь понурен сегодня… Невзирая на мою полную солидарность, вынужден попросить впредь драки и разборки оставить на время, когда кончится этот бедлам.

— А, брось, — отмахнулся тот. — Костей я ему не ломал, суставов не выкручивал; он вполне подвижен. Глаз не подбил; зрение в порядке. Руки-ноги целы, потроха тоже, словом, утраты относительно годной к обороне единицы не произошло. А вот после я еще побеседую с этим любителем девиц с приданым, дабы не порочил репутацию честных волокит.

— Думаю, уж ты восстановил доброе имя бескорыстных ухаживателей в полной мере.

— Ты уверен, что обошлось без зелий или другого чего?

— Уверен, — усмехнулся Курт. — Это не моя епархия.

— А попадались подобные дела по твоей линии?

— Случалось, — согласился он, бросив мельком взгляд в окно. — Явление не столь частое, как принято думать среди обывателей, однако же — случается. Также не соответствует общепринятым суждениям и тот факт, что приворотами развлекаются по большей части женщины; все хороши. Женщины попросту склонны терять голову, а оттого попадаются чаще. Зато мужская часть человечества временами измышляет такие сложные планы, что порою даже трудно бывает определить, в чьей юрисдикции вообще лежат их художества.

— Любопытно, — заинтересованно отметил охотник.

— История была занятная. В одном я сказал этому ухажеру правду: Германию я объехал и впрямь если не вдоль, то уж поперек, и маленьких городков повидал немало. И вот в одном таком городке один не в меру сознательный папаша фактически за косу притащил ко мне свою дочь, сопроводив это заявлением о том, что оная сношалась с Дьяволом. Девчонка, собственно, особо и не отпиралась. А дальше пошло, ниточка за ниточку — и ее подруга была замечена в подобном непотребстве, и подруга подруги… Словом, во всем городе набралось десятка два таких некогда девиц и еще с десяток замужних матрон.

— И?

— И, — продолжил Курт, — чем дальше, тем более интересно все складывалось. Звать себя он велел «майстер Леонард»; являлась эта, с позволения сказать, темная личность, разумеется, всегда ночами, лица было не разобрать, говорил шепотом, весь в черном. Серой, что показательно, от него не пахло, зато вовсю смердело «неземными ароматами». Не стану утомлять подробностями расследования; если коротко — городок, как я сказал, был маленький, и выяснить, кто из простых смертных настолько пропах благовониями, труда не составило.

— Аптекарь, — предположил Ван Аллен, и Курт одобрительно кивнул: