Натурал в гее (СИ)

Натали секунду медлит, а потом уходит.

Я слышу, как хлопает входная дверь, и полицейская машина отъезжает от дома. Я сижу на одном месте ещё некоторое время, пока стрелка часов не достигает пяти. Надо сказать Биллу. Чёрт, он же не переживёт…

Я с трудом поднимаюсь на ноги, сжимая пальцами карточку, и на ватных ногах плетусь к лестнице. Одна ступенька, две, три, десять…

Я без сил падаю на колени – они соскальзывают и с болью оказываются на ступеньке ниже.

- Мама…

Шепчу я, зажмуриваясь и чувствуя, что плачу.

- Ну почему? – я поднимаю голову к потолку, не видя его из-за слёз. – Тебя мало того, что мы поменялись телами, ублюдок?!

Я ненавижу.

Я ненавижу Бога. Если он существует, значит, он просто полное дерьмо.

Я лежу на лестнице ещё некоторое время, пока слёзы не прекращаются. А когда я начинаю чувствовать их засохшие остатки на коже, я поднимаюсь и иду дальше. Перед дверью в комнату Билла я останавливаюсь.

Что мне ему сказать? Мать вашу, я же…

Я открываю дверь.

- Билл…

Брат садится на кровати.

Я медлю. Как же это больно… Невыносимо. Смотреть на его сонную моську и знать, что произошло на самом деле. Это…

- Мамы… - я дрожу. – Больше нет…

Я хватаюсь за косяк, чтобы не упасть. Билл смотрит на меня непонимающе, а потом я вижу, что его лицо наполняется гневом.

- Что ты сказал?! – близнец вскакивает и подлетает ко мне, хватая за шею. – Ты не имеешь права так шутить, ублюдок! – он толкает меня к стене, и я с силой ударяюсь об неё спиной. – Не смей вообще даже думать об этом!

Мне больно.

Билл замахивается, чтобы ударить меня, но я поднимаю руку с карточкой. Его кулак замирает в десяти сантиметрах от моего лица. Брат недоверчиво забирает водительские права, и я вижу, что вся его злость уходит на нет. Он несколько секунд пялится на фото.

- Машина взорвалась… - шепчу я.

Его глаза закатываются, и близнец начинает падать. Карточка вылетает из его руки, плавно опускаясь на пол, – я успеваю поймать Билла за плечи, прежде чем он оказывается там же. Падаю вместе с ним на колени, обнимая его бесчувственное тело, и снова начинаю плакать.

Ну за что? Что мы сделали не так? Что?

Часть 29

RyanDan – Tears of Angel

POV Bill

Я и Том. Мы стоим на краю крыши самого высокого дома в городе и смотрим вдаль. Ночь. Звёзды яркой пылью рассыпаны по чёрному покрывалу небес, луна одинока, как последний лучик надежды во тьме. Яркие огни города кажутся такими далёкими и чужими. Такими непонятными. Одинокими.

Холодно.

Воздух острыми иголками вонзается в кожу, пытаясь проникнуть внутрь и уничтожить все органы, заморозив, забрав в ту пустоту, в которое уже погрузилось сердце. Тишина плотной массой давит на уши, изо рта вырывается тусклое облачко пара, быстро умирающее в паре сантиметров от моего лица.

Я поворачиваюсь в сторону Тома и немного склоняю голову. Он смотрит вдаль пустыми стеклянными глазами, не мигая, не пытаясь разглядеть в темноте хоть что-то.

Я в своём теле. Он тоже в своём.

Всё на своих местах.

Просто так больно теперь, что хочется погасить последнюю искру в груди, уничтожить и никогда больше не зажигать. Навсегда. Навечно.

И…

Губы Тома сухие и потрескавшиеся. Кожа на лице совсем белая. Я вижу, как его плечи и пальцы рук подрагивают от холода. Он замёрз.

- Том, - шепчу я, и облако пара становится ещё больше.

Он не отвечает. Делает шаг вперёд и медленно начинает падать навстречу пустоте. Я хватаю его за руку, но от силы тяжести его тела я не могу его удержать и падаю следом. Мы летим в водовороте вспышек фонарей к земле. Асфальт стремительно увеличивается, раскидывая свои «руки» для объятий. Мы падаем в его объятия, чтобы навечно остаться окутанными холодом и темнотой. Сердце замирает и подпрыгивает. Я чувствую, как оно начинает всё сильнее и сильнее стучать у меня в висках, я чувствую, как пульсирую глаза.

Всё расплывается из-за слёз. Я прикрываю веки и…

Глухой удар.

Я вздрагиваю и распахиваю ресницы. Кажется, что мои глаза высохли, скукожились, перестали быть влажными, теперь покраснели от слёз и больше не хотят функционировать.

Я опять задремал.

Я сажусь на диване и свешиваю ноги, ставя их на пол. Боль возвращается. Снова вонзается в сердце, разрывая его на мелкие кусочки и пытаясь сжечь все признаки его существования.

Это невыносимо…

Я медленно поднимаю глаза и смотрю на время. Уже семь вечера. Два часа без неё…

Мама…

Мамочка…

Я сглатываю комок в груди, понимая, что спазмы снова возвращаются, перевожу взгляд влево, вижу Тома. Себя.

Он в кресле, поджал ноги, обнимая их, откинул голову назад. Спит.

Когда он проснётся, его накроет такая же адская боль, как и меня. Лучше бы он не просыпался. Никогда.

Я поднимаюсь на ноги, немного пошатываясь, замираю, потому что они совершенно не хотят меня слушаться. Конечно, они же не мои, а брата…

Я делаю неуверенный шаг и случайно задеваю столик, снова замирая. Том не просыпается. Он выглядит настолько жалко, что совершенно не хочется его будить. Я выгляжу так. Это моё тело, которое больше мне не принадлежит и врятли будет уже моим снова. Я сомневаюсь, что всё вернётся назад, потому что ничто больше не будет прежним.