Натуралист на Амазонке

Индейцы обращали внимание на эти смешанные охотничьи отряды птиц, но, видимо, не замечали, что те занимаются поисками насекомых. Недостаток познания они, как то обычно для полуцивилизованного народа, восполняют теорией, уже превратившейся в миф, будто кочующие стаи ведет за собой вперед серая птичка, называемая уира-пара: она чарует остальных птиц и манит за собой в утомительное странствие по чаще. В объяснении этом, безусловно, есть какое-то правдоподобие, потому что иногда видишь, как одинокие птицы, попадающиеся на пути шествия, увлекаются толпой, а то тут, то там среди остальных встречаются чисто плодоядные птицы, как будто и их влечет за собой блуждающий огонек. Туземные женщины, даже белые и метиски, живущие в городах, приписывают суеверный смысл шкурке и перьям уира-пара, полагая, что, если держать их в комоде, этот талисман привлечет к счастливым обладательницам толпу влюбленных и поклонников. Поэтому птички эти кое-где пользуются большим спросом, и охотники продают их втридорога глупым девицам, которые делают чучела, высушивая птиц на солнце целиком вместе с перьями. Мне ни разу не удалось повидать эту знаменитую птичку в лесу. Однажды я поручил индейцам раздобыть для меня образцы, но, после того как один и тот же человек (замечательный знаток леса) приносил мне в качестве уира-пара каждый раз разные виды птиц — в общей сложности три вида, — я счел всю историю вздором. Самое простое объяснение, заключается, по-видимому, в том, что птицы объединяются в стаи под влиянием инстинкта самосохранения: объединенные, они составляют менее легкую добычу для дневных хищных птиц, змей и других врагов, нежели в том случае, если бы кормились поодиночке.

Туканы. Тукан Кювье. Из этого семейства птиц, столь заметных своими крупными размерами и строением своих огромных и легких клювов, птиц столь характерных для тропических американских плесов; близ Эги водится пять видов. Наиболее распространен тукан Кювье, крупная птица, отличающаяся от ближайших своих сородичей шафрановым (вместо красного) оттенком перьев внизу спины. Он встречается круглый год, так как размножается в окрестностях, кладя яйца в дупла деревьев, очень высоко над землей. В продолжение большей части года птицы эти встречаются поодиночке или небольшими стаями и тогда очень пугливы. Иногда видишь, как одна такая стайка из четырех-пяти птиц сидит часами напролет среди верхних ветвей высоких деревьев, испуская поразительно громкий пронзительный визг, причем одна птица, забравшаяся выше остальных, действует, очевидно, как руководитель этого нестройного хора; впрочем, нередко слышишь, как две птицы визжат по очереди и на разный лад. Эти крики звучат примерно так: токано-токано; отсюда, вероятно, и происходит индейское название этого рода птиц. В этих случаях подстрелить туканов трудно, так как их чувства до того обострены, что они замечают охотника прежде, чем он подойдет к дереву, на котором они сидят, пусть он даже наполовину скрыт среди подлеска в 150 футах под ними. Они вытягивают вниз шеи, чтобы рассмотреть, что делается под деревьями, и, заметив малейшее движение в листве, улетают в менее доступные части леса. В то же время года иногда; встречаются одинокие туканы, молча скачущие вверх и вниз по большим сучьям и осматривающие трещины в древесных стволах. Линяют они в период с марта до июня, одни особи раньше, другие позже. Когда минует этот период вынужденного спокойствия, они вдруг появляются в сухом лесу близ Эги большими стаями — птицы собираются, вероятно, из окрестных лесов игапо, которые тогда затопляются и охлаждаются. Теперь птицы чрезвычайно доверчивы. Когда стаи их передвигаются, тяжело перелетая с сука на сук, по низким деревьям, они становятся легкой добычей охотников, и в Эге всякий, кто может достать какое-нибудь ружье и хоть немного пороху и дроби или духовую трубку, ежедневно отправляется в лес, чтобы подстрелить несколько пар туканов на обед, ибо, как уже отмечалось, население Эги весь июнь и июль питается исключительно вареными и жареными туканами: птицы в эту пору очень жирны, а мясо их чрезвычайно сладкое и нежное.