Натуралист на Амазонке

Через несколько лет после этого посещения, а именно в 1854-1855 гг., я провел восемь месяцев в Вила-Нове. Округ, главным городом которого она служит, очень обширен: он тянется миль на 40 по берегам реки, но не насчитывает и 4 тыс. жителей. Больше половины населения чистокровные индейцы, живущие в полуцивилизованном состоянии на берегах многочисленных протоков и озер. Главными продуктами здесь являются каучук, копайский бальзам (который собирается на берегах Мадейры и рек, впадающих в проток Канома) и соленая рыба, заготовляемая в сухой сезон. Продукты эти отправляют в Пара для обмена на европейские товары. Немногочисленные семьи индейцев и метисов, которые живут в городе, своими личными качествами и общественным положением много уступают тем, среди которых я жил близ Пара и Камета. Живут они в убогих, ветхих земляных лачугах; женщины разводят на небольших клочках земли маниок; мужчины проводят большую часть времени на рыбной ловле, излишек рыбы продают и с достойной лучшего применения регулярностью напиваются кашасой, приобретаемой на выручку. Во время этого второго посещения Вила-Новы я собрал в ее окрестностях обширную коллекцию произведений природы. Будет, пожалуй, достаточно нескольких замечаний о некоторых, более интересных из них. Леса совершенно отличны по общему своему характеру не только от лесов Пара, но и вообще от лесов влажных районов, где бы то ни было на Амазонке. Здесь наблюдалась такая же скудость крупнолистных банановых и марантовых растений, как и в Обидусе. Низменные лесные пространства игапо, перемежающиеся повсюду с более возвышенными районами, не производят роскошной растительности, как в области дельты Амазонки. Они затопляются на три-четыре месяца в году, и, когда вода отступает, почва, которой очень тонкий покров аллювиального отложения сообщает некоторое плодородие, остается обнаженной или же покрытой слоем сухих листьев до следующего паводка. Участки эти выглядят тогда бесплодными: стволы и нижние ветви деревьев покрываются густым сохнущим илом, их обезображивают округлые комки пресноводных губок, которым длинные роговые иглы и сероватая окраска придают сходство с ежами. Густые заросли жесткой, причиняющей порезы травы, называемой тиририка, — чуть ли не единственная свежая растительность в сухой сезон. Быть может, густая тень, долгий промежуток времени, в течение которого земля пребывает под водой, и чрезвычайно быстрое высыхание с уходом воды — все это следует отнести к причинам, приводящим к бесплодию здешних игапо. Местность более возвышенная и сухая имеет повсюду песчаную почву, и обочины широких троп, прорезанных во вновь выросших лесах, окаймляет высокая грубая трава. Места эти кишат карапату — отвратительными клещами, относящимися к роду Ixodes; они забираются на концы листьев травы и прицепляются к платью проходящих мимо людей. Клещи причиняют много неприятностей. У меня ежедневно уходил целый час на то, чтобы снять их с моего тела после дневной прогулки. Здесь есть два вида клещей; оба сильно уплощенной формы, имеют четыре пары ног, толстый короткий хоботок и роговой наружный покров. Они имеют обыкновение прицепляться к коже, погружая в нее свой хоботок, а затем сосать кровь, пока их плоские тела не раздуются в шар. Впрочем, весь процесс этот происходит очень медленно, и, чтобы насосаться до отказа, они тратят несколько дней. Клещи не причиняют ни боли, ни зуда, но, если снимать их недостаточно осторожно, можно вызвать серьезное воспаление, так как хоботок легко отламывается и остается в ранке. Чтобы заставить клеща отстать, обычно прибегают к табачному соку. Они не прицепляются крепко к коже ногами, хотя каждая нога их снабжена парой острых и тонких клешней, соединенных с концом конечности гибким стебельком. Взбираясь на верхушки тонких былинок травы или к кончикам листьев, они удерживаются при помощи одних только передних ног, а остальные три пары вытянуты, готовые уцепиться за любое животное, какое только пройдет мимо. Более мелкий из двух видов — желтоватого цвета; клещи этого вида встречаются, пожалуй, чаще и иногда нападают целыми полчищами. Насосавшись, клещ достигает размера крупной дробинки; другой вид, который, к счастью, действует в одиночку, раздувается до размера горошины.