Натуралист на Амазонке

Я нашел в Эге около 550 различных видов дневных бабочек. Кто хоть немного знаком с энтомологией, сможет составить себе некоторое понятие о том, как много здесь бабочек, если я упомяну, что в десяти минутах ходьбы от моего дома встретил 18 видов настоящих Papilio (род парусников). Факт этот — самый яркий штрих, характеризующий эту область с исключительным богатством растительности, разнообразной природой, вечным теплом и влажным климатом. Но ни одно описание не может дать достаточного представления о красоте и разнообразии форм и красок у этих насекомых в окрестностях Эги. Я уделил им особенное внимание, так как убедился, что это подразделение, пожалуй, больше всякой другой группы животных или растений способно доставить факты, иллюстрирующие те изменения, которые претерпевают в природе все виды при перемене местных условий. Это случайное преимущество объясняется. простотой и отчетливостью видовых особенностей насекомых, а отчасти той легкостью, с какой можно собрать весьма обширную коллекцию образцов и разместить их рядом для сравнения. Отчетливость видовых признаков объясняется, вероятно, тем, что все поверхностные проявления изменений в их организации сильно выражены и становятся чрезвычайно ясными, воздействуя на сеть жилок, форму и цвет крыльев, которые, по мнению многих анатомов, являются непомерно увеличенными расширениями кожи вокруг дыхательных отверстий на груди насекомых. Эти расширения одеты крохотными перышками, или чешуйками, окрашенными правильными узорами, меняющимися в соответствии с малейшей переменой в условиях, в которых находится вид. Можно поэтому сказать, что на этих расширенных перепонках природа пишет, как на листе бумаги, историю модификаций вида — до того точно отмечаются на них все изменения в организации. Более того, одинаковые цветовые узоры крыльев обычно довольно точно показывают степень кровного родства видов. Поскольку законы природы должны быть одинаковы для всех живых существ, выводы, доставляемые этой группой насекомых, должны оказаться применимыми ко всему органическому миру; поэтому изучение бабочек — существ, считающихся символом легкости и беспечности, — занятие отнюдь не презренное: наступит день, когда его оценят как одну из самых важных ветвей биологической науки.

Прежде чем приступать к описанию муравьев, здесь можно привести несколько замечаний о своеобразных коробочках и коконах, какие плетут гусеницы некоторых ночных бабочек, встречающихся в Эге. Первый, о котором можно упомянуть, — один из самых превосходных образцов искусства насекомых, какой я когда-либо видел. Это кокон размером с воробьиное яйцо и цвета буйволовой кожи или розового, сплетаемый в крупную сетку из шелка одной гусеницей; он часто встречается на узких аллеях в лесу, где свисает с кончиков листьев на крепкой шелковой нити 5-6 дюймов в длину. Висящий таким образом высоко в воздухе кокон — весьма заметный предмет. Блестящие нити, из которых он связан, довольно крепки, и потому конструкцию не могут разорвать своими клювами насекомоядные птицы, а подвесное положение вдвойне гарантирует кокон от их нападений; когда птицы клюют его, сооружение отскакивает назад. С каждого конца этой яйцевидной сумки имеется по маленькому отверстию, через которые вылетает бабочка, когда она вылупится из маленькой куколки, спокойно сидящей в своей воздушной клетке. Бабочка тусклого темно-серого цвета и принадлежит к группе Lithosiide семейства шелкопрядов (Bombycidae). Приступая к сплетению кокона, гусеница спускается с кончика избранного ею листа, прядя шелковую нить, толщина которой медленно возрастает по мере опускания. Выпустив шнурок на нужную длину, она начинает плести свою изящную сумку, разместившись в середине ее: прядет шелковые кольца, расставляя их через правильные промежутки и соединяя при помощи поперечных нитей, так что готовое сооружение состоит из сетчатой ткани с прямоугольными ячейками почти одинакового размера. Работа занимает около четырех дней; закончив ее, закупоренная гусеница становится дряблой, кожа у нее сморщивается и трескается, после чего остается неподвижная вытянутой формы куколка, опирающаяся на боковые стенки своего шелкового кокона.