Натуралист на мушке, или Групповой портрет с природой

— Интересно, а что это вы тут делаете? — спросила она, колыхнув мощным торсом, втиснутым в обтягивающие брюки и джинсовую куртку.

Аластер обернулся с милой улыбкой, держа голову немного набок. К счастью, пока он окончательно не запутал и без того озадаченную даму, вмешалась Паула.

— Мы снимаем фильм о жизни животных в городе, — любезно объяснила она.

— Хотим показать, что даже в центре такого города, как Нью-Йорк, природа все же продолжает существовать.

— Так вот зачем здесь клопы, — предположила дама.

— Вы правы, — мягко ответила Паула. — Правда, они называются коконопряды.

— Их здесь не было, — уточнила дама. — Это вы их сюда притащили.

— Да, конечно. Видите ли, их почему-то действительно здесь не было и нам пришлось привезти их для съемок из другого места, — объяснила Паула, начиная чувствовать себя несколько неловко под тяжелым немигающим неандертальским взглядом дамы.

— А коли их не было, так какого черта вы их приволокли? — вопросила она.

— Для фильма, — отрезал Аластер, который как раз обдумывал, в каком направлении следует двигаться гусеницам: справа налево или слева направо и как им об этом сообщить.

— Мошенники! — рявкнула дама, выходя из состояния ступора и впадая в состояние спора с ближним, характеризующимся общеизвестной стойкой с широко расставленными ногами и руками, упертыми в бока. — Вы их сюда притащили, их здесь не было. Мошенники. Вы специально приволокли сюда этих клопов.

— Ну конечно, мы принесли их сюда, — раздраженно ответил Аластер, плавное течение мысли которого было грубо прервано. — Если бы мы их не принесли, нам некого было бы снимать.

— Все равно мошенники, — упорствовала дама. — И все вы врете.

— А вы никогда не задумывались, мадам, — выступая в роли миротворца, произнес я, — о том, что девяносто процентов фильмов о природе, как и фильмы Уолта Диснея, все подделаны? И вообще, весь процесс создания фильмов в каком-то смысле подделка. Равно как и портрет, сделанный портретистом, и нарисованный пейзажистом пейзаж. Все они, как бы вам это объяснить, выставляют природу в более выгодном свете.

— Уолт Дисней не мошенник, — взревела дама, начиная проявлять агрессивность саблезубого тигра, чувствующего, что его пытаются заманить с ловушку. — Уолт Дисней американец. А вы мошенничаете, да еще на нашей территории.

— У нас есть разрешение из мэрии, — сказала Паула.

— А вы у нас спросили разрешение, у домового комитета 87-й улицы? — надувшись, словно индюк, заклокотала она.

— Нам казалось, что подобные разрешения — прерогатива мэрии, — сказала Паула.

— Да ваша мэрия, тьфу, по сравнению с домовым комитетом 87-й улицы, — выпалила дама.

— Ну знаете… для некоторых… небоскребы… масса жизни… гусеницы,

— вставил Аластер, добавляя нотку безумия в и без того усложнившуюся дискуссию.

— Вот сейчас пойду и доложу все домовому комитету 87-й улицы, — пообещала дама. — Тогда посмотрим, кто вам позволит мошенничать.

Она удалилась решительным шагом, и мы облегченно вздохнули. Но радость наша была недолгой. Аластер пытался втолковать коконопряду, что от него требуется, но тот, к сожалению, ни слова не понимал по-английски. В это время возвратилась наша дама в сопровождении еще одной — настоящей мегеры, будто вылупившейся из змеиного яйца, со сверлящим, словно лазер, взглядом — типичная представительница такого сорта людей, которые во всем видят только плохое. За ней, вероятно для подмоги, следовал человечек, словно когда-то, в далекой юности, сделанный из картона и непрерывно мокший под дождем всю оставшуюся жизнь.

— Что здесь происходит? — спросила Мегера.

Пока Паула терпеливо рассказывала ей о фильме, который мы собирались снимать, Аластер раздраженно кружил рядом.

— А что вы делаете с нашей площадкой? — осуждающе вопросила Мегера, словно это был не пустырь, где можно было по уши утонуть в собачьем дерьме, а по крайней мере Кью-Гарденс.

— Они портят нашу природу, — влезла Неандерталка. — Понатащили с собой кучу клопов и мошенничают.

— Клопов? — воскликнула Мегера, сверкнув глазами. — Каких клопов?

— Этих, — ответил Аластер, показывая на дерево. — Правда, это не клопы, а коконопряды.

— Коконопряды? — взвизгнула Мегера. — Вы посмели принести сюда коконопрядов?

— Но их же здесь не было, — пояснила Паула.

— Правильно, не было, — сказала Мегера. — И мы не хотим, чтобы они здесь были.

— Но мы привезли их только для того, чтобы снять фильм, — объяснила Паула. — Как только мы пройдем эту сцену, мы тут же заберем их назад.

— Мы не хотим, чтобы на нашей площадке были коконопряды, — повторяла Мегера, в голосе которой появился металл.

— Возмутительно, — подал голос Картонный Человечек. — Я двадцать пять лет в журналистике и впервые слышу, чтобы мошенничали с природой.

— Если вы работаете журналистом двадцать пять лет, то, думаю, не раз сталкивались и не с таким мошенничеством, — с легким раздражением сказал я.

— Вам должно быть хорошо известно, что фильмы о природе снимаются с некоторой долей трюкачества.

— А еще он сказал, что Уолт Дисней мошенник, — вставила Неандерталка, что, по ее мнению, было равнозначно разжиганию костра крестом господним.