Натуралист в поиске (Записки ловца змей)

Вот и все. Выходило, что и очаги степной гадюки, и наиболее оптимальное время ее отлова нам предстояло установить самим.

Отловить вдвоем тысячу змей мы не могли, поэтому Илларионыч начал формировать бригаду. Дело это очень серьезное.

Кандидатов в ловцы нам присылали с зообазы, но отобрать из них нужных нам людей было не так-то просто.

Во время охоты на ядовитых змей ловец испытывает не только большое физическое напряжение, он постоянно должен быть собран и внимателен, а это требует и большого нервного напряжения. При такой нагрузке у многих портится характер. Иметь же в числе спутников вечно раздраженного, вспыльчивого человека — удовольствие маленькое. Нет ничего хуже, если в бригаде «заведется» нытик или скандалист: он отравит жизнь всем остальным. Мы это уже испытали на себе, поэтому теперь подбирали ловцов не спеша. Желающих было много.

Свой выбор Илларионыч остановил на двух друзьях — Анатолии Азарове и Борисе Розендорфе. Они еще мальчишками занимались в кружке юных биологов Ташкентского зоопарка под руководством герпетолога Бориса Владимировича Пестинского. Кружковцы ездили ловить ящериц, черепах и змей. Внешне друзья очень походили на Дон — Кихота и Санчо Пансо: Анатолий — высокий, плечистый, худощавый; Борис — среднего роста, плотный, полноватый. По характеру же все было наоборот. Верховодил Борис. Он был нетороплив, весьма уравновешен и рассудителен, Анатолий — скор в решениях и в поступках. Поскольку нам предстояло ехать на автомашине, очень важно было иметь в своем коллективе водителя. Об автомобиле Анатолий имел только те понятия, что на нем можно ездить, а как и почему это происходит, пожалуй, даже не представлял. Борис отлично водил автомобиль и знал любую марку. Анатолий был очень сильный. Борис к слабым не относился, но и особой силой не отличался.

К поездке за гадюкой мы готовились вчетвером, но так получилось, что первый выезд прошел без меня: заболел мой учитель, старый профессор Виктор Андреевич Щекин, и некому было дочитать курс лекций по генетике. Виктор Андреевич попросил меня прочитать этот курс за него. Отказать учителю я не мог, это и задержало меня на целый месяц.

Однако все это было позже. Пока же мы никак не могли решить, куда нам ехать. Откровенно говоря, мы очень надеялись на Костю. Он-то знал очаги степных гадюк.

Костя ответил так: — Никаких координат от меня не ждите. Не дам. Мне еще предстоит работать в этих очагах, а вы нарушите их естественное состояние. Ищите очаги сами.

Такого ответа мы не ожидали и, признаться, растерялись: до выезда-то оставалось всего две недели!

Мы с Илларионычем заметались в поисках людей, знающих места, богатые степной гадюкой. На первых порах нам не везло. Не могли мы найти таких знатоков. При встрече с Анатолием и Борисом я посетовал на это, и вдруг Анатолий сказал: — Ну и ладно, обойдемся и без ученых — герпетологов. Борька, ты помнишь, как мы с Борисом Владимировичем ездили в Талас? Ведь там нам попадались степные гадюки?

— В Таласе гадюк было немного, все больше щитомордники попадались. Нужно ехать в Тургеньскую степь. Там гадюк больше.

Друзья заспорили. Мы с Илларионычем в спор не вмешивались. Все же Борис настоял на том, чтобы ехать на разведку в Тургеньскую степь.

В конце марта Илларионыч, Анатолий и Борис уехали. Зообаза дала им старенького «Москвича». Повел его Борис.

Мы уговорились, что каждую неделю Илларионыч будет мне сообщать, как идут дела, но, прежде чем я получил первое письмо, прошла не одна, а три недели. Вот что писал Илларионыч:

«Лешка, привет!

Извини за долгое молчание: писать было нечего. Две недели мы мотались по степи в поисках змей, и все безуспешно. Холодно еще, хотя степь уже очистилась от снега. Последние три дня потеплело, и мы поймали пять змей: три гадюки и два щитомордника. Анатолий и Борис — ребята подходящие. За все время неудач хныканья или неудовольствия не было. Оба работают до упаду, хотя результатов пока нет. Местные жители говорят, что змей здесь много, но еще рано, и советуют подождать. Будем ждать. Скоро ли ты освободишься и приедешь? Постарайся приехать поскорее. Выход змей из нор, кажется, начался, и работа, по-видимому, будет интересная.

А. Кочевский»

Нужно ли говорить, что я готов был немедленно отправиться к нему? Но курс лекций заканчивался только через неделю. Все у меня было готово к выезду, и я намеревался выехать в тот день, когда прочитаю последнюю лекцию.