Натурализм

Боль существует в природе не для того, чтоб свыкаться с ней, а для того, чтоб избежать её. Но здесь есть проблема, а именно в том, что устройство людского мира благоволит свыкаться с ней, воссоздавая сложность при избавлении от неё, где всегда проще смириться с болью, чем что-то сделать, чтоб избежать её, вам отрезают все пути избавления от боли, рисуя выход в нужном им месте, это дрессировка. Вас приучают к боли, хотя организм невозможно отучить стремиться, и это стремление обретает форму полной бессознательности, поскольку сознание занято смирением, а выход за его рамками или находится в руках дрессировщиков, куда следуют целые толпы в надежде на благополучие, которое им вымалёвывают такие же выходцы из толпы, они ничем не отличаются, они также без какой-либо доли понимания стремятся избавиться от боли, в постоянном примирении с ней, они лишь притупляют чувства и им кажется это избавлением, но однажды боль накатывает с новой силой. Вы видели хоть одно существо, которое так мирится с болью, как человек? Это примирение убивает всё живое, изрядное раздражение убивает психику, поскольку по сути с болью смириться невозможно, иначе она притупляет чувство, забивает рецепторы. Поэтому в мире столько бесчувственности, столько невротиков, которые при всестороннем опыте неудач или неприятных ощущений, заточаются в себе, при этом ограждаясь от любого поиска и принятия решений, поскольку всюду их преследует оставленный болью отпечаток, что обретает форму компенсаторного поведения во всевозможных проявлениях, которые можно наблюдать повсеместно. Человек, став на путь примирения с глупостями, стал на путь вымирания, стал на путь примирения с гибелью, избавив себя от возможности чувствовать это, а значит и осознавать. Человек избавил себя от самых важных решений, от подвигов и покоряющих мир достижений, и более того, сам мир теперь облачился в сущее добровольное рабство, отрезая огромные филогенетические ветви из поколения в поколение. Чувство и интеллект неотъемлемы. Отсутствие стимула ничего не порождает.

      Что происходит с теми, кто не избегает боль? Они вымирают, поскольку некоторые болевые раздражители сразу убивают. Дело лишь в том, насколько чётко мы способны их разглядеть, насколько сохраняем сознательную чуткость, ведь примирение с болью зачастую таится под обликом ублажающих образов, под гедонизмом самой примитивной прихоти, это внушение через страдание, ублажающее внушение воссозданное для маскировки боли, ещё один дрессировочный трюк. Так действует эндогенная наркомания, анестезия, выдвинутая в качестве социального согласия, избавиться от которого очень сложно, ведь иначе боль и неудобства людской уязвимости перед вселенской необъятностью обнажаются во всей красе, а избегать того приучили примирением, анестезией социальной значимости и прочими мнимыми глупостями. Нет самых основных стимулов – нет действий, нет стимулов преодолевающих энкефалиновую зависимость. Возможно эндокринную систему регуляции поведения в общих социальных масштабах так просто не выправить, поскольку социальный стимул выступающий анестетиком стал преобладать над стремлением преодолеть препятствия перед жизнью во вселенной, не смотря на то, что стремление ищет выход, создаёт, изобретает, а примирение даёт обезболивающий эффект даже под видом заблуждения, поскольку это по сути приятное бездействие перед трудностью, эфемерность, временно и регулярно притупляющая боль вместе с чувством вместо поиска решений. Это тупость, ригидность, зависимость от форм поведения избавляющих от чувства неудобств вместе со стимулом понять это неудобство при наличии явной, но во многом упущенной возможности избавиться от неудобства содействием ей и исследованием её. Вселенная и наша относительно уютная планета полны неудобств для жизни до бесконечности. Губительно примиряться с ними под предлогом внушённого чувства успеха от имитируемых или даже получаемых благ, изолируясь от возможности многое понять из всего этого, а значит и от возможности изменить что-то к лучшему.