Натурщица

Полина Андреевна и Сима переглянулись.

— Это Жанна с ним в штыки всегда, — продолжал Леша. — Сашка ее не любит. А девочки всегда были страшно рады посекретничать. Так что, думаю, Стелла только рада будет, что на нее сестренка свалится. Поживет у брата, не в первый раз… Сима, ты в котором часу планируешь освободиться?

— У меня сегодня только две клиентки, в девять и в полдень. Так что около трех…

— Я заеду за тобой?

— Да, хорошо.

— А сейчас доешь спокойно, я отвезу тебя.

Сима кивнула. А потом они с Полиной распрощались, и Сима поехала на работу.

Удивительное дело, как человек быстро привыкает к хорошему. Еще несколько дней назад Сима готовилась спокойно и достойно встретить одинокую старость, а сегодня любимый человек везет ее на своей машине на работу. А ей, как раньше, не хочется лебезить и подпрыгивать, как щеночку, которого случайно погладили… Забавная эта штука, жизнь.

— Да, возьми, пожалуйста, — Леша протянул ей небольшую связку ключей.

— Что это?

— Я вчера сменил замок в лофте, хотел тебе позвонить, но ты трубку не взяла. Я подумал, ты на работе, и не стал докучать. Думаю, вечером заеду. Заехал, чтобы отдать, но, вот видишь, заговорились, я и забыл… Смотри, вот этот большой от верхнего замка, выступами на бородках кверху. Плоский — от замка внизу, любой стороной. Два поворота влево и наверху, и внизу. Ну, сейчас доедем, сама попробуешь.

— Спасибо, — Сима улыбнулась, положила связку в сумочку. — А расскажи про картину! Она невероятная…

— Понимаешь, — начал объяснять Леша, — добиваться портретного сходства учат еще в институте, через построение. Ну, это, если интересно, я тебе потом покажу и расскажу. Но там же, в институте, наряду со сходством учат попадать в характер.

— Я, кажется, поняла, — задумчиво сказала Сима. — Ведь какое уж тут портретное сходство, когда только затылок, ее волосы и пальцы. А — она. А те, кто ее не знает, увидят, насколько она одинока… Знаешь, можно было бы сказать, что она и не одинока, ведь у нее есть я, и мы за годы так прикипели друг к другу, но… Она так любила мужа. Ведь муж для женщины — это ее мир. Конечно, если у них все хорошо. Это же не просто три буквы — МУЖ. Это целая жизнь. Они ведь справили золотую свадьбу! Вросли друг в друга так, что… И через два дня после их юбилея он умер. Как она только пережила это, не понимаю. Она просто невероятный человек. Окончила факультет психологии, сама изучила Таро и консультирует иногда по соцсетям, а еще она…

О Полине она могла говорить часами.

— А дети были у них? — осторожно осведомился Леша.

— Бог не дал, — сдержанно ответила Сима. Ни к чему ему знать про Полинину ошибку молодости и аборт. — Мне тоже, кстати. Может, потому мы с ней и совпали.

Леша не ответил, и остаток пути Сима рассказывала ему о Полине и выспрашивала у него, как он учился, и он рассказывал ей о своих бесчисленных штудиях, а она поражалась его упорству.

В половине третьего Алексей заехал за Симой на работу.

— Куда поедем? — спросил он.

В суете дней Сима так и не спросила его о судьбе своего пакета — того, который был набит ее миниатюрами и который она, покидая поле неудавшегося боя, оставила у художника в кухонной зоне, скромно поставив его у торца стола. Ведь Алексей ни словом о нем не обмолвился. Неужели и вправду его никто не заметил?!

— Если ты не против, давай заедем к тебе в мастерскую, — попросила Сима.

— Давай, — обрадовался Алексей.

Ехать было всего ничего, и им посчастливилось не попасть в пробки.

Но у дверей в лофт их ждал сюрприз.

Часть IV Звездулька

Глава 12 Freedom for everyone

На широком подоконнике лестничной площадки сидела девушка лет пятнадцати-шестнадцати — плотненькая, не сказать пышечка, в каком-то немыслимом разноцветном худи и мешковатых штанах. Но одежда — что! Волосы ее были выкрашены ровно пополам — левая половина иссиня-черная, правая — изумрудная с отливом. Пирсинг в правой брови, нижней губе и левой ноздре. И не сказать, что это ее портило — юную мордашку трудно чем-либо испортить. Вот эпатажа было выше крыши…

— Хай, — мрачно произнесла девушка, спрыгивая с подоконника.

Симе бросилась в глаза надпись на ее одеянии: «FREEDOM FOR EVERYONE». Смотрела девушка почему-то только на Алексея.

— И тебе здравствуй, дочь, — переглянувшись с Симой, сказал своему чаду Алексей. — Сима, это Стелла. Стелла, это Сима.

— Стелла, добрый день, — приветливо улыбнулась исчадию Сима.

Никакой реакции.

— У тебя замок, что ли, сломался? — не обращая внимания на спутницу отца, продолжала Стелла. — Я открыть не смогла.

— Дочь, я к тебе без разрешения в комнату входил? — вместо ответа спросил художник.

— Н-нет, — помешкав, буркнула девчушка.

— Тогда давай-ка уважать границы друг друга, — сказал отец.

Дочь засопела.

— Сима, открой, пожалуйста, — обратился к ней Алексей.

Его руки были заняты пакетами с едой — по дороге в лофт они зашли в ближайший супермаркет, потому что, по выражению самого художника, в холодильнике в мастерской повесилась мышь.