Натурщица Коллонтай

Оказывается, все мы живём в полях и вихрях магнетизма. Но одних это не трогает почти, а другим воздействует на всё, начиная с кровотока и вплоть до мыслительного представления о правде и чудесах. Слабый человек отлавливает сигнал воображения сильней, а сильный слабее. Дальше, сказал, по этой причине слабые веруют больше осведомлённых и сильней, и потому путь их устлан сомнениями нравственных заблуждений, учитывая, что религиозно сами они достаточно не подкованы, десяти заповедей не обязательно читали и не помнят их, а молитв вообще не озвучивали никогда — как-то так, в общем. А сильные и компетентные люди более зрелы в отношении моральном, поскольку соизмеряют чудо с реалиями жизни на основе опыта, а не под воздействием электрополей, на которые у них существует физическая преграда.

Если честно, самою суть я не ухватила из этой передачи про очевидное и невероятное, но слова запомнились. И ещё отметила про себя, что в твоих трудах, кстати, на две заповеди больше, чем в тех основных, вокруг которых всё крутится у всех.

Может, ты и права, что неверующим атеистом прожила свою жизнь и скончалась им же, не дойдя до нашего времени, когда излучение полями достигло пределов, и любые мысли слабого человека могут подвергаться и искажаться вне его желаний и устремлений.

А я слабая, Шуринька, очень слабая, сильно немолодая и крепко бездарная дура, о чём немного позже, ладно?

А теперь про событие.

Случилось ужасное!

Новая демократическая власть насмерть перессорились между собой, вплоть до боевых действий и почти гражданской войны в нашей столице. Президент Ельцин и его сотоварищи выступили против засевших в Белом доме врагов из распущенного им Верховного совета, красно-коричневых руцкистов и хасбулатовцев. Сначала ворвались в Останкино, откуда смотрим передачи, и повыбивали там стёкла внизу. И застрелили людей с двух сторон, всё было там в обоюдных трупах.

А в Белом доме Лужков поотключал всё, что было: воду, газ, свет, телефон, и не давал снабжать туда продуктами. Вы-то сами всё захватывали в 17-м, а они теперь просто выключили одним поворотом.

Короче, осада, как в Зимнем в ваши времена, и полный переворот.

Вмешался сам патриарх Алексий, но его не послушали, а продолжили противостоять друг другу через колючую проволоку.

Тогда на них пустили танки, настоящие, кантемировские, ты могла себе такое представить, бабушка, чтобы в центре Москвы три дня почти стреляли и бухали по главному зданию правительства страны разрывными снарядами и показывали по телевизору для всеобщего обозрения, как кинофильм про войну, включая американские съёмки?!

Знаешь, мне думается после этого, что никакого ни Бога у них там, ни Сына его ни с той, ни с другой стороны даже не валялось и в помине. Зверство носило характер полной взаимной и бесовской непреклонности что одних, то и остальных, так что даже сложно было решить для себя окончательно, кто из них наши, а кто нам враги.

Я и теперь, когда всё кончилось, размышляю о том страшном наступательном танковом мероприятии, и теряюсь в догадках, за кого в те дни было моё сердце, с кем больше, а кого отвергало.

Но должна сказать, что физиономии от обеих сторон конфликта в основном неприятные, все с явной лживинкой во взгляде и нескрываемо задранным чувством самомнения и превосходства. Мне кажется, в твои времена сами лица у революционеров и деятелей рабочего движения были совсем другие, если вглядеться в старые фотографии и запечатлённые кадры кинохроники старых времён. Улыбались открыто, смеялись заливчато, жесты, мимика, походка — всё говорит о высоком предназначении целей не для себя, а для людей.

А тут просто баночные пауки между собой поцапались, а народ расхлёбывай.

А вчера кончилось совсем мерзко, выборы были новые.

И победил знаешь кто? Фигляр какой-то, паразит, сын русского и юриста, говорит о себе, а сам увёртливый, наглый. И страшный для будущего всех нас, если задержится надолго, конечно.

Всё, не хочу больше о таком, это была первая причина моей печали, родная моя.

Но расскажу лучше снова о Владлене — помнишь, как прошлый рассказ закончила?

Так вот, порхала я в те дни лёгкой желтокрылой бабочкой-капустницей внутри собственной воздушности, охватившей меня целиком и всё пространство рядом. Как будто вторая молодость догнала и наступила.

Влюбилась!

А ведь такое со мной в первый раз, Шуринька. Даже Пашу своего я полюбила только потом уже, после того как он взял меня по своему личному усмотрению, даже не посоветовавшись, а просто разом сделал женщиной, используя свою нечеловеческую харизму, как принято нынче обозначать сильный гормон по мужской линии.

Тут же всё было иначе, правильней, с присущей делу расстановкой.

С долгими беседами и внедрением в сердечную привязанность.

С интеллектуальным и вдумчивым ухаживанием.

С неспешной подводкой к главному признанию.

И с гармонично выстроенной первой нашей общей постельной сценой.

Так бы, наверно, мог придумать Шекспир или Бальзак, расследуя причины влюблённости мужчины и женщины друг в друга.

А какое это наслаждение ходить влюблённой!