Научи меня…

Посмотрел на него, так как чувствовал, что он в очередной раз меня подстегивает на пари.

Возможно, сейчас именно это мне и нужно. Отвлечься от проблем и повеселиться, иначе крышу сорвет окончательно.

– Думаешь? – приподняв бровь, спросил Макса. – Мне еще никто и никогда не говорил слово НЕТ.

– Обломись. У нее на лице написано – КИДАЛОВО! – распалял он меня.

– На что сегодня спорим? – спокойно, как делал уже не раз, спросил его, постукивая картой на кожаной спинке дивана.

– Ставлю свою тачку, – сходу ответил он. – Против твоего байка.

Улыбнулся. Это было ожидаемо. Макс давно исходил слюной на мой новенький мотоцикл.

– По рукам, – протянул ему ладонь, уверенный в своей победе.

Не было ни единого раза, когда бы я проиграл и этот не будет исключением.

Парни, оценив наш очередной спор и поставленные на кон выигрыши, осушили рюмки и в предвкушении от зрелищного шоу стали потирать руки.

Глава 8.

Настоящее время.

– И как ты думаешь провернуть со стрельбой? – недовольно ворчала я, порядком устав от долгого бега и злясь на себя за то, что решилась на этот безумный марафон. Будь он неладен.

– Ты забыла, что мы с тобой счастливые обладательницы вагины? – задыхаясь, спросила Маринка, уже едва передвигая ноги.

Нашла чему радоваться, дурочка. Тоже мне счастье великое. Идешь вечером от автобусной остановки по безлюдной улице и слушаешь, как тебе сигналят какие-то аборигены, будто у тебя в трусах что-то светится.

А если вспомнить ежемесячные мучения, свойственные каждой женской особи, так вообще жить не хочется. Вот нас угораздило то…

– Только не говори, что ты решила расплатиться ею с парнями?

Маринка явно находилась в бреду, что допустила подобные мысли.

– Я не настолько плохо учусь, – успокоила она. – Никто же не мешает нам слегка пофлиртовать, а там глядишь, и мишени будут расстреляны, как полагается.

Как же, на лохов сейчас дефицит. Намекнула – давай. Нет, я в этом не участвую.

– Пф, ну-ну, – не разделяла ее оптимизма. – Может тебе уже не за что беспокоиться. А вот моя мишень еще пока цела и достанется одному единственному.

– Ой, да что ты все про свое целомудрие, нашла чем гордиться. Вот сейчас выскочишь замуж за своего Ника и даже не познаешь насколько разнообразен…

– Марина, – крикнула, глотая ртом воздух, едва не затыкая уши, чтобы не слышать ее бред. – Мне не интересно. Вообще.

– Фу, не могу больше, – хватая воздух, остановилась Маринка и упала плашмя в траву.

– Вставай, зараза, – держась за колени, крикнула ей. – Быстро.

– Нет. Беги если хочешь. Я больше не сдвинусь с места. Нарисуй нашему деспоту на карте крестик, где меня искать, – едва шевеля языком, проговорила она.

Я, так же, как и она была вконец измотана, так как мы пробежали больше половины пути. Отдохнув всего полчаса на привале, мы не успели восстановить силы, и теперь просто валились с ног.

– Я не оставлю тебя здесь одну, – настаивала я, пытаясь ее поднять. – А как же мишени?

– Пусть остаются девственно чистые, – упрямилась она. – Они не расстроятся.

В пару метрах от нас бежали еще две подруги по несчастью, и сейчас остановившись возле нас, рухнули рядом с Маринкой.

– Вот. Теперь я не одна, – приоткрыв веки, пробормотала смотря на меня предательница. – Беги за своей царицей полей…

– Кукурузой что ли? – подруга при падении точно повредила мозг. Беда.

– Пехотой, дурында, читай фольклор, – ответила мне, махнув в сторону. – Я пас.

Девчонки устало засмеялись, поддерживая Маринку.

Посмотрев на три бревна, лежащих у дороги, вздохнула и побежала дальше, пообещав вернуться за горе-подругой, как только осилю это безобразие, именуемое марш-броском.

Глава 9.

Пробежав еще пару километров, я осталась совсем без сил и поняла, что дальше бежать не смогу.

Сошла с дорожки и упала в зеленую травку, нарушив монотонное стрекотание кузнечиков, своим сдавленным возгласом.

Все! Это мой предел.

Земля матушка, дай я тебя расцелую, ибо силушки на то чтобы тебя топтать меня покинули.

Закрыла глаза, тяжело дыша, пыталась унять бешеное сердцебиение, которое чувствовалось в районе горла.

Вот так и отдают Богу душу…

– Бурундук устал или просто греет лапки на солнышке? – открыв глаза увидела склонившийся надо мной фейс своего персонального кошмара.

– Ммм, принесла нелегкая, – проговорила, снова прикрыв веки.

За последние сутки его в моей жизни стало слишком много. Как бы не случился передоз. Если мозг снова начнет петь ему восхваляющие оды, то это будет трэш.

Застонала в отчаянии и махнула рукой, чтобы шел себе на здоровье…

– Скройся Лихачев, дай сдохнуть, – закрыла глаза, боясь пошевелить ногами, которые гудели как электрические провода.

– Ну уж нет. Такое зрелище…ммм, – ерничал зараза, не двигаясь с места.

Нарисовался на мое голову хрен сотрешь. Вот только решишь закончить эту бренную жизнь в тишине и гордом одиночестве, как тут же найдется тот, кто решит помешать или поглумиться как делает этот имбецил с грудой мышц.

И чего выставил их на показ? Подумаешь! У меня может быть тоже … их нет…