Научи меня дышать

Его разгорячённый, в ее смазке член разбух так, что казалось взорвется. И он не собирался спорить. Застонал, увидев, как ее пухлые губы обхватывают головку. Рукой она размазала смазку по его паху. Прошлась пальцами по всей длине. Другой рукой сжала грудь. Опустила ее ниже. Пару касаний клитора и она кончила. Сильно втянула в рот его член. И он так же излил свою сперму ей в горло.

Они снова на полу. Голые. Мокрые. И удовлетворенные.

— И тебе плевать, что два года меня имел человек, которого ты ненавидишь?

— Запомни, родная, моя ненависть, разборки, драки, попытки изменить кого-то или вышибить мозги — все это никогда, понимаешь, никогда не изменит моих чувств к тебе. Я прекрасно знаю, зачем ты вышла за него. Ты делала то, что не смог сделать я. И нет. Мне не наплевать.

— Тогда тебя успокоит, что он был очень нежен со мной. Да, бывало трахал грубовато. Но до тебя ему далеко. Мы оба стали на равных. И пусть весь мир подождет!

Дверь с грохотом вылетела с петель. Элина закричала. Но ее очень быстро завернули в одеяло и выволокли из номера.

Тобольский встал посреди небольшой спальни. Дима лежал на полу. По-прежнему без одежды. Но теперь еще и с разбитым лицом.

— Элина, моя жена. Она моя прямая обязанность. Трахать и трогать мою жену никому не дозволено, сопляк.

— Для меня Элина не обязанность, она та кто всегда будет главным человеком в жизни. И искать, опекать или делать что-то ещё в отношении Элины решит только она. Ты никогда не получишь то чего так усиленно добиваешься. — и после этих слов его вырубили.

30

— Вы блять какого хуя мне все карты перевернули! Два недоделанных подростка! — Саульская орала по видеосвязи так громко, что стены тряслись. Элина схватилась за голову. Потому что казалось она сейчас, как тыква разлетится на куски. Оглянулась. И сердце оборвалось. Она в тюрьме? Странное полутемное помещение. Решетки. Мимо прошел серьезный усатый дядечка в форме полицейского. И голос Саульской немного смущал. Это сон? Она должна быть с детьми!

Дима. он стоял чуть поодаль перед экраном ноутбука. И молча слушал дикий ор Саульской. Рядом стоял еще один парень в гражданской одежде. Дима выглядел не лучшим образом. Перевязь на руке. Лицо в синяках и ссадинах.

Она глянула на себя. Странный черный комбинезон. Скорее всего рабочий. Гастарбайтер, блин. Ее же вытащили голой из номера гостиницы. Она даже не поняла, кто!

Но судя по внешности Димы, их нашел Тобольский. И где он сейчас?

Она встала, пошатываясь. Дима жестом указал, что лучше оставаться на месте. А как только разговор закончился, присел рядом. Обнял. И эти объятия снова подарили ей новую жизнь. И смысл.

— Саульская, эта старая стерва в гневе. Тобольского замели местные полицаи. Представляешь он и тут засветился! Сука! Теперь война из-за того, где и кто его судить будет. Но Саульская у нас тот еще генерал. — он осматривал ее лицо, ладони, — Ты не поранилась? Так долго была в отключке.

— Нет. Я целехонькая. А вот ты смотрю, не очень. Мне нужно к детям. Теперь как никогда раньше.

— Да. И мне необходимо увидеть сына. Заодно поговорим. С детьми рядом, сексом заняться не получится. А когда мы одни не могу нормально ни о чем думать. — запечатлеле нежный поцелуй. Кто-то рядом увидев, зафукал. На что Дима лишь фак показал.

— Такая же фигня. Тобольский, он…

— Волнуешься за него?

— Дим, почти два года не могли пройти бесследно. Мне нужно его увидеть. Поговорить. Понять. Нельзя отмахнуться от того, что он сделал для меня.

— Нет. Ты ему ничем не обязана. Поняла?! — голос спокойный, но резкие гневные нотки прозвучали, — Даже не проси. Посмотри на себя. Ты в костюме уборщицы. Босая. И моя. — чмокнул ее в нос, подхватил на руки. И понес к выходу. Сквозь останавливающихся людей в форме. — увидев тебя, ему станет только хуже. Все эти два года он пытался поверить в твою любовь и привязанность.

— Никогда ему ничего не обещала. Даже наоборот. Слишком часто говорила правду. — крепче обняла парня за шею и вдохнула тот почти забытый аромат его кожи. Голова шла кругом.

— Ты в полицейском участке, как один из них.

— Временно я и есть один из них. Они Тобольского взяли благодаря Саульской, а я ее представитель. Наша королевна розыска и мата не в состоянии летать на самолете.

— Он говорил, что тебя уже нет.

— Вот за что я мог влюбиться в такую, как ты! Как вообще ты меня так зацепила. Я же пол мира перевернул. Элли. И верить в такую чушь ты не могла.

— Я и не верила. Думаю, дышать не смогу, если ты перестанешь! — она спрыгнула с его рук. Босые ступни коснулись прохладных плит пола. — Скажи, теть Маша, с ней все хорошо?

— Почему спрашиваешь? Не упрямься, или закину на плечо! Ты босиком! Элли! — он снова подхватил ее. Вот как они могут спокойно быть рядом. Ее всю словно плавит воздух от его рук, от его близости. И мозг еще отказывается верить в реальность происходящего. Так многое хочется рассказать. Так многое хочется услышать.

— Ты же теперь управляешь ее клубом.