Научи меня летать

— Но пока они узнают, да пока решат, что делать… А ведь и правда: что отец делать будет? Он же говорил, что войско взять неоткуда, не с восточных же границ?

— Это уану виднее, — хмыкнул Йнаи, оборачиваясь к силачу. — Ченьхе, дело серьёзное, так что медлить нельзя. Надо возвращаться.

Силач поковырял большим пальцем земляной пол.

— В крепости же были птицы, — сказал он.

— Были, да теперь нет, — настороженно отозвался советник. — Что с того?

— Я думаю, что много мы уже времени потеряли. А коли я вернусь, так потеряем ещё больше. Надо этих гадов догнать и вразумить. Сын я или не сын своего отца? Они меня послушают!

— Они пошли против воли самого уана Каогре! — воскликнул летень и резко поднялся. — Бросьте вы эту затею. Путь один — назад!

— Я не трус, — ровно выговорил Ченьхе. — Отчего, едва завидев сложность, я должен прятаться за спину отца?

— Да не в том дело, — взмахнул руками Йнаи. — Думаете, он бы на вашем месте бросился их догонять, сломя голову? Их образумить теперь можно только силой, а не словом.

Беловолосый силач расширил ноздри и упрямо тряхнул головой.

— Отец всегда совершал то, на что другие не решались — так он и добыл себе славу!

Советник скрестил руки на груди.

— Я решительно не согласен! — высказался он.

Сын Каогре усмехнулся:

— Тогда поезжай в лагерь. Давай! Я тебя не неволю.

— Храбрость без ума не дорого стоит, — глядя ему в глаза, произнёс Йнаи.

— Я решил, — только и ответил Ченьхе, твёрдо и уверенно.

Советник болезненно сморщился и уставился куда-то в сторону.

— Это плохо кончится, — наконец, сказал он. — Но я вас не оставлю.

Глава X

Ополчение размазывалось по земле как жирная весенняя грязь, которую уан никогда не видел, хотя слышал о ней не раз. Линия войска сильно растянулась. Промежутки между авангардом, центром и арьергардом становились всё больше, и это было опасно — две сотни храбрых и стойких воинов сейчас могли бы приостановить наступление трёхтысячного ополчения, а под умелым командованием и с милости Дэсмэр — разгромить врага.

Во время привала уан велел собрать совет на вершине плешивого холма, плоской и длинной. Стоя спиной к старейшинам, правитель смотрел вдаль — на деревеньку у самого горизонта, наверняка покинутую, на ровную как ладонь, унылую, прокалённую Солнцем землю. То было впереди, а позади — летни, суеверные и боязливые, с проворством насекомых покрыли склоны, поросшие колючей сухой травой. Уан сравнил их с последним валом окаменевшего моря — он привык к волнообразному рисунку дюн или холмистым краям, где землю будто обхватил и сжал весёлый великан. Саванна, однообразная, мёртвая, вызывала у Марбе предчувствие близкой беды.

Глухая, давно привычная боль хватала правителя за сердце. Он осторожно прижал левую руку к груди и со счастливой улыбкой представил, как однажды именно сюда — куда-то между совершенными пальцами смертного Бога — войдёт гладко отполированное лезвие ножа.

— Мой повелитель, — робко просипел Голос. — Все, кто мог, собрались. Нет семерых, — он перечислил имена. — Их воины очень встревожены.

— Чем на этот раз? — потребовал уан, оборачиваясь.

Голос ответил далеко не сразу.

— Мы идём по безлюдной земле, — наконец, объяснил он, неловко потупившись. — Ни куста, ни травинки, ни птицы в небесах.

Марбе запрокинул голову. Высь, раскалённая добела, ослепила его.

— Опять, — прошептал он. — Повсюду вам чудятся проклятия да знамения несчастий. Стадо дураков…

Старейшины неуверенно переглянулись. Уан опустил голову и крепко зажмурился.

— И вы тоже? — насмешливо вопросил он. — Успокоят они воинов, как же.

Многие старики помрачнели, но стоило правителю открыть глаза, как они тотчас изобразили угодливое внимание.

— Мой повелитель, — забормотал Голос, словно боялся тишины, — мы всего лишь люди, и…

— Войско с востока, — резко перебил Марбе. — Мы будем говорить о нём.

Старейшины переглянулись вновь, но никто из них не возразил. Голос, осторожно ступая, отошёл в сторону. Поднялся высохший древний старец с доверчивыми голубыми глазами.

— Почему оно убегает от нас? — спросил он сухо. — Может, это тайный союзник уана Керефа?

Правитель коротко рассмеялся.

— А деревни он жёг для отвода глаз?

— Чтобы запутать нас, — пояснил старик. — Даже Ченьхе мог понять, что нельзя нападать на людей владения, потому что сражаться с уаном, лишённым поддержки народа, приятно и просто. Так же рассчитывали поступить мы, и подданные уана Керефа наверняка опустили бы для нас мост крепости. Теперь же нам навязан образ беспощадных врагов.

— Противоречишь себе, — с улыбкой ответил Марбе. — Если деревни жгли, чтобы нас запутать, то жгли бы пустыми. По-твоему, уан Кереф опоил людей привораживающим зельем? Если не было настоящей угрозы, то я не вижу иного объяснения тому, как неожиданно они встали на его сторону, забыв о гордости и амбициях. Незачем искать сказочных причин — тайный союзник, которого вы испугались, ведёт себя не как союзник вовсе.

— Ящерица, чтобы спастись, отбрасывает хвост, — сосредоточенно возразил старейшина. — Зверь, попавший в капкан, иной раз отгрызает себе лапу.