Научи меня любить

А рядом с ней сидит другая девочка, имени которой я не помню. Но точно знаю, что от девочки в ней мало что осталось. Здесь вообще, если внимательно посмотреть, настоящих девочек не обнаружить. Иначе давно бы в своих комнатах спали, плотно накрывшись одеялами. Что их сюда принесло? Неужели в пять часов утра им всё ещё хочется музыку слушать? А завтра рано вставать и идти на занятия. Но раз вы музыки ищете, будет она вам! Только такая, какую я хочу. Бойкая, дерзкая, подстать моему характеру! И слова в этой музыке – то, что надо! Резкие – как удар хлыстом по лицу со всего размаху! И ещё раз, и ещё!.. Давай, не жалей! Бей так, чтоб не попадя! До крови рассекай! Не жалей и не милуй – никого!..

– Паша, струны порвёшь! – Евгеша руку протягивает, пытаясь остановить. Как бы не так! Или ты плохо меня знаешь?

Юрец, видя всё это, решает вмешаться. Он из нас, пожалуй, самый дипломатичный. Способен разрешить любую ситуацию. Недаром на юриста учится. И говорить он умеет красиво. Встаёт, подходит ко мне и ласково так произносит:

– Паша, тебе не надоело инструмент мучить? Может, лучше по маленькой?

– Почему же «по маленькой»? – я гитару тут же в сторону откладываю, на ноги поднимаюсь. – Можно и по большой.

– А вот это – всегда, пожалуйста, – и Юрец расплывается в довольной улыбке. Наполняет мне стакан примерно до середины и протягивает. Затем себе наливает.

– За здоровье!

– И – за новые знакомства! – добавляю я и залпом осушаю стакан. По вискам резко ударило, но я быстро взял себя в руки. И чувствую: кровь бурлит, настроение поднимается. Надо было сразу с этого начинать. – Евгеша, друг мой, сыграй теперь ты что-нибудь. У тебя лучше получается, – и хлопаю его по плечу, а потом крепко обнимаю.

Евгеша скромно улыбается (а по-другому он не умеет). Затем возвращается на своё место. Гитару в руки берёт как святыню. Она ему всех женщин мира заменяет. Начинает играть. Чёрт возьми!.. Может, голос у него и не самый сильный, зато музыка необыкновенная. А ведь он знает, как произвести впечатление. Инструмент в его руках так и мается, так и плачет. Струны натянуты до предела, как нервы в теле моём. Так и льётся эта музыка – горькая, лирическая. В самое сердце проникает, раздирая его до крови. Эх…

– Что-то мы засиделись! – громко заявляю я. – Не пора ли повторить?

Юрец уже с тревогой смотрит на меня.

– Передохни, Паша, – советует он. – Не так быстро. Разгорячишься.

– А мне, может, это и нужно сейчас! – громко произношу я. Чем пьянее становлюсь, тем сложнее интонациями управлять. – Налей, мой друг, ещё!

– Давай по последней и будем расходиться, – советует Юрец. – Ты пьяный опасный становишься.

Драку с охранником мне до сих пор припоминают. Впрочем, Юрец это делает лишь для того, чтобы меня усмирить. Я знаю, он никогда не желал мне зла.

Смотрю я в «зрительный зал» и вижу, что ряды пустеют. А потом вдруг взгляд задерживается на новенькой девочке, что скромно сидит вдали от меня, опустив руки на колени. Кажется, именно она подходила к Евгеше с чувством восторга, нарисованном на лице. Ну-да, он может обаять таких, как она, молодых и неопытных. Но только пока держит в руках инструмент. А без него он как без рук.

Девочка, похоже, собирается уходить. Встала, складки одежды расправила.

– Стой! – не думая, что творю, позвал я её. – Куда собралась?

Она остановилась и испуганно посмотрела на меня. Ох, какие глаза!.. В такие смотреть опасно. Можно потеряться. Она сама-то знает об этом?

Я медленно подхожу к ней, а она вся сжимается в комок. Обхватывает себя руками, чтобы защититься, но продолжает на меня смотреть. Мне становится смешно.

– Не надо бояться, – уже более миролюбиво говорю я. – Извини, что напугал. У меня голос громкий. Просто ты мне на глаза попалась, вот я и заговорил с тобой.

– Понятно, – кивает она. Но оборону продолжает держать. И тут ей на помощь спешит мой друг Евгеша.

– Паш, оставь девушку в покое, – просит он.

– Я разве трогаю её каким-то образом? Посмотри, она на целый метр от меня стоит.

– Ты трогаешь словами, – пояснил мой друг. – От этого ей страшно.

Мне хочется толкнуть его в этот момент. Но вместо этого заливаюсь смехом.

– Да ты поэт, мой друг! По такому случаю предлагаю поднять ещё один бокал! – и увлекаю Евгена за собой, совсем забыв об этой напуганной мною девочке. Но, когда в руке моей оказался очередной стакан, я услышал за спиной, слова, обращённые к ней, но предназначавшиеся, всё-таки, мне.

– Что я говорила, Ксюш? От него лучше держаться подальше.

«Ксюша, – повторил я мысленно. – Хорошее имя. Значит, ещё увидимся».

И, залпом осушив стакан, бросил его на землю, а потом сверху надавил ногой. Ни о чём не жалеть и ни о ком!..

Глава вторая

Ксения

Мама расспрашивала непривычно жадно, глотая каждое моё слово. Признаться, я не ожидала от неё такого внимания. Наши отношения стали прохладными, и расстояние им теплоты не прибавляло. Я приехала домой вечером в пятницу после учебных занятий. От вокзала добиралась на такси. В девять уже совсем темно, и ходить одной по тёмным улицам мне некомфортно. Да я и не привыкла к таким прогулкам.