Научи меня любить

Мы падаем в сугробы и снова поднимаемся. Снег забился за ворот пальто. Перчатки я, вообще, оставила в комнате. Волосы растрепались, и лицо, наверное, раскраснелось. Но он пристально смотрит на меня, и я чувствую, что он счастлив.

– Я, кажется, совсем пропал, – говорит он.

До меня не сразу доходит смысл его слов. А когда понимаю, что он имеет в виду, Пашка снова срывается с места, подаёт мне руку и говорит: «Пошли».

– Куда? – спрашиваю я, а ноги уже сами собой идут за ним.

– Ты ещё не видела парк в такую погоду. Идём!

– Но он, наверное, закрыт, – соображаю я.

– Мы найдём способ, как туда попасть.

И я иду за ним так, словно всю жизнь это делала. Меня ведёт уверенность в том, что с этим человеком я могу чувствовать себя защищённой. Не правда ли, странно? До того, как мы вышли гулять, я боялась, что он ко мне приблизится. А теперь мы держимся за руки и идём, утопая в этих сугробах, по нечищеным тротуарам, освещаемым фонарями. У Пашки тёплые руки, и мне приятно греть в них свои, озябшие. Он идёт быстро, я едва за ним успеваю. А потом вдруг останавливается, подхватывает меня на руки и несёт дальше.

– Паша! Что ты делаешь? – смеюсь я.

– Ты же маленькая. Тебе неудобно. Ещё потеряешься в сугробе. Как тебя потом искать?

До самых ворот парка он нёс меня на руках. Они, как я и предсказывала, оказались заперты. Тогда Пашка, поставив меня на землю, повёл в обход. Мы обошли кругом парк и нашли лазейку.

– Вот так ночью в парк попадают гости, – поясняет Пашка. – Ворота закрыты, но эту брешь никто не заделывает.

– А сторож здесь есть?

– Наверное. Но сейчас он, скорее всего, спит. И вряд ли ждёт кого-то в гости.

Пашка ничего не боится. Я бы одна не осмелилась сюда пройти. Но с ним не страшно. Уже ничего не страшно. Я, кажется, готова решиться на всё.

В парке ярко светят фонари. Деревья, занесённые снегом, выглядят сказочно красиво. Пашка ведёт меня к смотровой площадке. Оттуда самый лучший вид на набережную реки. Наш город разделён рекой на две части. Мы живём в историческом центре, а по ту сторону высятся новостройки. Я там ещё ни разу не была. Мы подходим к смотровой площадке, я прижимаюсь к перилам, а Пашка стоит сзади. Он высокий, ему прекрасно всё видно через мою голову. Его руки обнимают меня сзади и прижимают к себе. Сразу становится тепло и уютно. Я хочу замереть от восторга. Мне кажется, это самый счастливый миг, который когда-либо у меня был. Как я хочу, чтобы это продолжалось вечно!..

– Красивый вид, правда? – спрашивает Пашка. – Это одно из самых моих любимых мест в городе. Когда я только приехал сюда учиться, на первый курс, этой смотровой площадки не было. Здесь многое изменилось за пять с половиной лет.

– Хочу тебя спросить. Как получилось, что тебя отчислили? – смущённо задала я давно интересовавший меня вопрос. – Правду говорят, что из-за драки?

– Правду! – быстро сказал Пашка. – Ещё и за хамство!

– Но как же так? – растерялась я. – Почему?

– Потому что я – хулиган! – и он стремительным рывком подхватил меня на руки и стал кружить. Я визжала от страха, а он смеялся. Когда же поставил на землю, у меня ещё слегка кружилась голова. Но от его поцелуя, последовавшего за этим, она закружилась ещё больше. Он держал меня крепко, чтобы я не упала. Но если я и могла упасть, то только в его объятия. Он целовал меня, а я думала о том, что только с ним одним чувствую себя счастливой. И быть хочу лишь с ним. Как хорошо, когда рядом никого нет!

– Кто это сюда пожаловал? – услышали мы строгий голос.

– А вот и сторож проснулся, – сказал Пашка, оторвавшись от меня. – Ну, что, пора уходить!

Он первым перепрыгнул через перила. Потом помог перелезть мне. Сторож кричал вслед, но нас это не останавливало. Мы побежали вниз по склону, а потом, Пашка споткнулся и упал, увлекая меня за собой. И тогда мы просто скатились вниз, немного не дотянув до трассы, по которой неслись автомобили.

– Не испугалась? – спросил Пашка.

– Немного, – призналась я.

– Не бойся. Я с тобой.

И мне хотелось верить.

* * *

Когда мы пришли на мост, соединяющий два берега нашего города, я ощутила холод. Но признаваться в этом мне не хотелось. Слишком дорог был каждый миг, проведённый с этим человеком. А Пашке, казалось, всё нипочём. Глаза его блестели, щёки горели, в движениях не было никакой усталости. Интересно, сколько сейчас времени? Два часа ночи? Три? Может, больше. Я потеряла счёт минутам. Мы дошли примерно до середины моста и остановились.

– Смотри, – сказал Пашка, – отсюда наш город выглядит ещё лучше.

Это было правдой. Впервые я увидела, как он красив издалека. Высокие шпили куполов храмов венчали его, напоминая, что и здесь обитает дух старины. У каждого города есть история. Её хранят старые, порой обветшалые здания, полуразрушенные дома (некогда – особняки) и, конечно, храмы. А главный хранитель знаний – это река. Только она видела всё с самого начала. В своих водах несёт она память о том, что здесь было когда-то. А нам, людям достаётся лишь часть. Увы, воде известно гораздо больше, и нам её никогда не обойти.