Научи меня любить

Аня побежала к телефону, а Лиза, замирая от страха, последовала за Еленой. Князь лежал на кровати, еще более осунувшийся, чем всегда, с глубоко запавшими глазами. Казалось, дыхание жизни ушло из его худого тела. Лиза, отстранив Елену, готовую уже поддаться панике, взяла его за тонкое запястье. С трудом ей удалось нащупать слабое биение пульса. Лиза включила на полную мощность кондиционер и с трудом приподняла старика, положив под голову еще одну подушку. Потом она протерла его впалые виски нашатырным спиртом и поднесла к носу эту остропахнущую жидкость. Ее усилия увенчались успехом. Веки Петра Николаевича дрогнули и с усилием открылись.

— Ох, Лиза, — пробормотал он с неизменной улыбкой, появившейся на его лице, как слабый солнечный луч в зимний день, — кажется, я напугал вас! Елена, и ты тут. Прости меня, детка. Ничего страшного, мне уже лучше.

Послышался шум подъехавшей машины «Скорой помощи». Двое мужчин в белых халатах быстро вошли в спальню. Один из них нес чемоданчик с лекарствами, а другой — компактный прибор для снятия электрокардиограммы в домашних условиях. Лиза вспомнила, что такой им показывали на занятиях в колледже. Врачи действовали быстро и слаженно. Пока один, выслушав больного, набирал в шприц желтоватую жидкость сердечного стимулятора, другой закрепил на груди князя датчики прибора. Лиза напряженно следила за кривой, которую чертил самописец на белом листе бумаги.

— С кем из вас я могу говорить? — спросил один из врачей, когда Петр Николаевич задремал.

Елена провела его в гостиную и с тревогой смотрела ему в глаза. Лиза стояла тут же, она услышала, как у дома резко затормозил автомобиль, хлопнула дверь, и в гостиную влетел перепуганный Николай. Ане удалось дозвониться ему в офис.

— Плохи дела, — спокойно проговорил врач, ему не раз приходилось произносить подобные слова, — острая сердечная недостаточность. Сеньора надо отвезти в больницу, гарантировать ничего нельзя.

— А если он будет в больнице? — спросил Николай.

— На самом деле тоже, — устало проговорил врач, — сердце уже не справляется, возраст и болезни истощили его. Но в больнице, по крайней мере, сеньор будет постоянно под контролем. В крайнем случае мы всегда успеем подключить его к аппарату искусственного сердца.

Но Петр Николаевич категорически отказался покидать дом.

— Ни в какую больницу я не поеду, — слабым голосом, но очень твердо произнес он. — Я прекрасно знаю, что дни мои сочтены, и покинуть этот мир хочу в собственной постели, а не на больничной койке. Леночка, не плачь. Мне очень много лет, я прожил прекрасную жизнь. Все мы знаем, что человек не живет вечно. Меня могли убить во время войны, я мог утонуть в море, погибнуть в горах. А я умираю у себя дома, в окружении любящих людей. Я хочу исповедаться и отойти в мир иной с чистой совестью. Такому завершению жизни можно только позавидовать, разве нет? Коля, почему ты на меня так смотришь? Дон Рафаэль говорил, что меня не хватит надолго. Вы должны были быть к этому готовы. А теперь я хочу отдохнуть, — голос старика становился все слабее. — Коля, распорядись, чтобы ко мне пригласили отца Михаила. А также сообщи своему отцу, пусть приедет проститься со мной.

Дом князя в эти дни погрузился в пугающую прощальную тишину. Петра Николаевича постоянно кто-то навещал. Лиза и не подозревала, что его любит и знает столько людей. Только сейчас она поняла, как много князь помогал людям. Приходили русские, приходили венесуэльцы справиться о здоровье дона Педро, сидели несколько минут в его спальне и уходили грустные.

Отец Михаил, пожилой священник из русской миссии в Каракасе, долго говорил с князем за закрытыми дверями спальни.

— Исповедует, — объяснил Лизе Николай, — наверное, уже в последний раз.

Лиза впервые видела Николая таким убитым. И хотя он старался держаться, осунувшееся лицо, воспаленные веки и отчаяние в глазах выдавали его. Они с Лизой сидели на кухне, где тихо гудела кофеварка и каждый, кто хотел, подходил и наливал себе крепкого кофе. Лиза постоянно чувствовала во рту кофейный вкус. Она не спала почти сутки, дежурила ночью у постели больного, выходила из спальни князя на несколько минут, чтобы выпить кофе и поговорить с Николаем. Их личные проблемы отошли сейчас куда-то далеко. Перед лицом приближающейся смерти земные сложности казались мелкими и суетными.