Научи меня любить

Я стиснула крепче пальцы, наклонившись сильно вперёд, и почти легла на шею животного, сердце ухнуло в желудок – земля оказалась как-то далеко, и даже голова слегка закружилась. От Каролины донёсся смешок и ехидное замечание:

- Да не упадёшь, она смирная, не переживай! А вообще, удобнее нормально сесть.

- У меня платье слишком задерётся, - пробормотала я, сосредоточенная только на том, чтобы удержать равновесие.

Каролина громко фыркнула.

- Ой, да кто тут тебя кроме меня увидит, слуги только около дома вертятся! А если упадёшь, за твои синяки мне влетит, - спокойно добавила она.

Весомый аргумент, я не хотела, чтобы из-за меня кто-то другой пострадал.

- Ладно, - пробормотала и спросила громче. – Как её остановить?

Выполнив инструкции Каролины, я собралась с духом и осторожно, придерживаясь за седло, приподнялась и перекинула ногу через круп лошади. Задрала платье до колен, аккуратно расправила под собой, не желая ёрзать самыми нежными местами по жёсткому седлу, и так же осторожно опустилась, поставив ногу во второе стремя. Почувствовала себя в какой-то момент акробаткой и чуть нервно не рассмеялась.

- Отлично, едем дальше, - невозмутимо кивнула Каролина, ничего не сказав по поводу моего откровенно непристойного вида.

Ну да, ей-то что, до какой степени у меня обнажены ноги и просвечивает ли платье. Она ведь не мужчина, и понятия приличия у маленькой носфайи сильно отличаются от обычного ребёнка. Я почувствовала себя увереннее, осторожно выпрямилась и даже смогла улыбнуться. Мы неторопливо ехали шагом по тропинке, углубляясь в дальнюю часть парка, светило солнышко, пели птицы, и деревья отбрасывали кружевную тень. Иногда мимо пролетали бабочки, я провожала их взглядом, и моя улыбка становилась шире. В груди поселилась лёгкость, и тяжёлые мысли о вчерашнем, или о том, что рассказала мне Каролина, не мешали наслаждаться прогулкой. Я отдыхала и душой, и телом, вдыхала сладко-свежий запах природы, и смутная тревога и напряжение окончательно оставили.

Мы проехали ещё немного, тропинка свернула, деревья расступились, и я увидела небольшой пруд, заросший розовыми лотосами, на его берегу стояла скамейка-качели, а по белоснежной полоске песка тут же захотелось пройтись босыми ногами.

- Приехали, - весело известила Каролина и легко соскочила на землю.

- Виновен. Приговор - смерть.

После чего послышался глухой рык, Маас обернулась, давая Лире возможность во всей красе рассмотреть Палача. В его руке появилась толстая, светящаяся голубым светом, плеть, вместо глаз - огненные провалы, а черты лица заострились. Всего одно неуловимое движение, и Карл сдавленно вскрикнул, взмахнув руками, он даже дёрнуться в сторону не успел, так быстро плеть метнулась к нему, обвив ноги до колен. Языки холодного пламени тут же жадно лизнули приговорённого, обняв голубыми лепестками, и Карл снова хрипло закричал, широко раскрыв глаза и искривив рот. Пошевелиться он не мог, и одежда на нём начала тлеть. Палач дёрнул ещё, туже затягивая плеть, и тут богиня отвернулась. «Не стоит тебе на это смотреть, Лира, - мягко произнесла она и даже зажала ладонями уши. - Не слишком приятное зрелище». Крики зазвучали глуше, но от этого Лиррае легче не стало, воображение рисовало картинки одна другой краше, а потом вдруг всё резко стихло.

- Сотри линию своей кровью, - повелительно сказала Маас, посмотрев на Дейна. - Тогда я смогу уйти, не причинив вреда Лире.

Не задавая лишних вопросов, Судья резанул ладонь и точно так же повёл над узором, пачкая его, и он в самом деле потускнел, почти погаснув. А в том месте, где его коснулись капли крови, и вовсе исчез. У Лиры на мгновение снова потемнело перед глазами, она словно полетела в пропасть, подавившись вдохом… И всё закончилось, только тело охватила ужасающая слабость. Девушка тихо всхлипнула и повалилась на алтарь, и Дейн в несколько шагов оказался рядом, на его лице отразилась тревога и самый настоящий страх.

- Лира? Милая, девочка моя любимая, ты как? - пробормотал он, нежно обняв и заглянув ей в лицо. - Ну, скажи хоть что-нибудь, Лирочка!

А она смотрела на него, и глаза защипало от навернувшихся слёз, и слова все потерялись где-то по пути к горлу. Снова всхлипнув, Лира бессильно прислонилась к Дейну, прикрыв глаза и едва слышно прошептав всего три слова:

- Я тебя люблю…

Шумно выдохнув, носфайи бережно прижал её к себе, поглаживая по голове, и Лира слышала, как колотится его сердце от пережитого. А через пару минут ещё одни руки обняли, и хриплый, ворчливый голос Тома произнёс:

- Вот так всегда, делаешь всю грязную работу, а признания и поцелуи достаются этому хлыщу!

Лиррая не выдержала, хихикнула, а потом и вовсе рассмеялась, немного истерично, но главное, что желание разреветься прошло. Повернув голову, она посмотрела сквозь ресницы на Томаса, выглядевшего уже вполне нормально, и вытянула руку, положив ладонь ему на грудь.