Научи меня любить

      Цветок. В руках Дейна был цветок, пушистый и душистый пион. Его лепестки невесомо скользили, щекотали,и даже тонкое кружево на груди не помeшало ощущать эту деликатную ласку. Сoски напряглись, приподняв ткань,их словно закололи сотни невидимых иголочек,и Лира коротко вздохнула, слегка выгнувшись. Беспокойство затаилось в самой глубине души, забрав с собой и страх, и их место заняли совсем другие эмоции. Те, которые доставляли наслаждение, от которых сердце билось быстрее, и по венам разливался знакомый, но давно позабытый жар… В ней просыпалась страсть. Та самая, чистая, не приправленная ничем посторонним, и от неё мышцы внизу живота сладко сжимались в предвкушении. И хотелось, чтобы Дейн продолжил…

      Лира слишком отвлеклась на ощущения от цветка, и когда её ног коснулись тёплые ладони, от неожиданности вздрогнула, дёрнув связанными руками.

   - Тихо, тихо, - это снова говорил Том, с весёлыми нотками, а его пальцы поглаживали тонкие щиколотки, узкие стопы, добавляя вoлнительных переживаний,и Лира совсем потерялась в этом ворохе, зачарованно наблюдая, как в темноте перед глазами расцвeтают разноцветные узоры. - Всё хорошо, милая, просто расслабься…

      А через мгновение к пальцам присоединились губы, оставлявшие нежные, едва ощутимые поцелуи, и Лире показалось, она тает, перестаёт чувствовать собственное тело. И это было чудесно, вновь растворяться в наслаждении, плыть на мягких волнах и не бояться, что за ним сразу последует боль. Потому что лепестки, скользившие по шее и губам, просто не могли её причинить, как и пальцы, деликатно исследовавшие пальчики на ногах, и тёплые, немного шершавые губы. Лира и не знала, что у неё такие чувствительные стопы,и не могла сдержать судорожных вздохов, кусая губы и уже не вздрагивая. Меҗду тем, ладони Тома снова заскользили вверх, к коленке, язык пощекотал ямочку под косточкой, и Лира от неожиданности хихикнула, чуть дёрнув ногой.

   - Ага-а, – довольно протянул Томас,и оставил нежный поцелуй на чувствительном месте. - Будем знать…

      В какой-то момент она вдруг осознала, что шёлковая сорочка мешает, потому что хотелось, чтобы лепестки прикасались к обнажённой коже, без всяких преград. Смущение пошевелилось где-то на границе сознания, одарило горячей змейкой мурашек вдоль позвоночника, да и затаилось в глубине души, а Лира лишь облизнула снова губы,тяжело, неровно дыша. Неожиданно ещё одна ладонь легла на упругий холмик груди, прикрытый тонким кружевом, мягко сжала,и девушка слабо охнула, выгнувшись навстречу. Руки снова дёрнулись, натянув шёлковые путы, и, пожалуй, Лиррая теперь радовалась, что не может ими шевелить. Потому что наверняка попыталась бы инстинктивно остановить Дейна, перехватить его руку. Всё-таки,так непривычно ощущать, что тебя касаются двое,и ты ничего не можешь с этим поделать! А он продолжил массировать, его пальцы медленно обводили твёрдую горошину соска, прямо через ткань, заставляя вершинку болезненно пульсировать, посылая волны жара по всему телу. Горячее дыхание обожгло шею, и голос Дейна раздался у самого уха Лиры, бархатистый, вибрирующий:

   - Тебе нравится, да, милая? Я чувствую, что нравится…

      И она не смогла сопротивляться магии этого голоса, покорно выдохнув:

   - Да…

      Конечно, ей нравилось, Лира не могла врать себе, и она в самом деле больше не боялась. И вздрагивала теперь не от страха, а от прикосновений, ласковых и настойчивых, будораживших кровь и рождавших россыпи обжигающих мурашек. А губы Тома поднимались всё выше, оставляя невесомые узоры из поцелуев на коже, горевшие огнём, и Лира лишь рвано выдыхала, утопая в бархатной темноте, насыщенной только ощущениями и звуками. Она даже не поняла, в какой момент пальцы Дейна проникли под кружево, нежно поглаживая напряжённый шарик,и он вспыхивал искрами, отзываясь на каждое прикосновение. И Лира с удивлением поняла, что… она больше не боится этой беспoмощности, невозможности контролировать себя и ситуацию. Страх незаметно растворился, оставив лишь волнение и лёгкое беспокойство пополам со смущением, а теперь и проснувшаяся страсть сжигала в крови последние остатки замешательства. И то, что к ней прикасались сразу двое мужчин, уже не вызывало стеснения, а совсем другие чувства…